Потери российской империи в первой мировой. Потери и состояние российской армии во время первой мировой войны. В % к населению

Кратко о потерях в Первой мировой войне можно сказать только то, что они были колоссальными. Людские, экономические, культурные. При этом потери понесли не только проигравшие страны, но и государства, считавшиеся победителями.

Германия

Наибольшие потери, кратко говоря, в Первой мировой войне, несомненно понесла Германия. Более 56% от числа мобилизованных, а это почти 7,5 миллионов человек, были убиты, ранены, либо пропали без вести в годы войны. Немалые потери были и среди мирного населения, связанные, в первую очередь, с голодом.
Значительно пострадала и экономика страны. Так объемы промышленного производства сократились по сравнению с довоенными более, чем на половину. Государство лишилось ¾ годовой добычи железной руды, четверти - каменного угля, более 30% - стали. Пострадала и финансовая система страны.
Согласно Версальскому договору, в котором Германия объявлялась главной зачинщицей войны, а потому должна была и нести за нее основную ответственность, бывшая кайзеровская империя также несла значительны территориальные, военные и финансовые потери.

Австро-Венгрия

Что касается людских потерь, то на фронт были мобилизованы около 9 миллионов жителей в возрасте от 15 до 49 лет. И более 50 % из них были убиты, ранены или же попали в плен.
Собственно, Австро-Венгрия по итогам войны прекратила свое существование, а ее территория была поделена между образовавшимися вместо нее странами и соседними государствами.
К потерям Австрии, занимавшей главенствующую роль в бывшей империи относятся территории Чехии (вошла в состав Чехословакии), Словении, Боснии, Герцеговины и еще части земель, отошедших вновь созданной Югославии. Кроме того, к Италии отошли южно-тирольские территории, а Галиция и Лодомерия - к Польше.

Османская империя

Столь же плачевными оказались и результаты Первой мировой войны для Османской империи. После окончания конфликта она исчезла с мировой политической карты, а ее территории были разделены между новыми государствами и странами-победителями.
Ну и, конечно же, сотни тысяч погибших и раненых, миллионы искалеченных жизней.

Россия

Итог Первой мировой войны для России был уникален. Она проиграла той стране, которая сама оказалась побежденной.
Людские потери России в Первой мировой войне, кратко говоря, оценивались в более 11 миллионов человек, что составило около 65% от числа призванных на фронт (стоит отметить, что по различным источникам эти цифры значительно разняться).
Серьезно пострадала и экономика страны. Падение объемов промышленного производства, прекращение работы крупных заводов и как следствие рост безработицы, продовольственная проблема и инфляция - все это было итогом военного конфликта, в который вступила империя за закате своего существования.
При этом в отличие от своих бывших союзниц, российская сторона не получила абсолютно никакого возмещения своих убытков, так как вышла из войны раньше, чем капитулировала Германия. А в результате сепаратного Брестского мирного договора, подписанного между Германией и большевиками, она еще и потеряла несколько своих территорий, на которых после капитуляции Центральных держав были образованы независимые государства.

Великобритания

Британская империя понесла самые большие экономические потери - более 24 миллиардов долларов США. Кроме того, ее внешний долг на конец войны превысил 850 миллионов в национальной валюте. При этом объем английской внешней торговли уменьшился почти в два раза по сравнению с довоенным.
Также была потеряна значительная часть военно-морского флота и почти половина торгового.
Однако еще более ощутимыми были людские потери. В сухопутных и морских боях страна потеряла около 3 миллионов человек. Правда, большая часть из них выжили, но были серьезно ранены и искалечены. При этом тела более полумиллиона британских солдат так никогда и не были обнаружены (затонувшие и пропавшие без вести во время сражений).

Франция

Французская территория, на которой с первых дней войны шли ожесточенные бои, также понесла огромные потери. Земли, на которых ничто не росло, разрушенные города, небольшие населенные пункты и предприятия. Всего было уничтожено более 900 домов и 10 тысяч предприятий. Общий ущерб был оценен в 200 миллиардов франков. Сократились не только объемы промышленной продукции, но и сельскохозяйственной. В несколько раз уменьшился и экспорт. При этом образовался внешний долг в сумме около 7 миллиардов американских долларов.
В ходе ожесточенных боев Франция потеряла по разным оценкам от 3 до 5 миллионов своих граждан убитыми, ранеными и попавшими в плен.

Данные о потерях российской армии во время Первой мировой до сих пор неизвестны. Оценочное число погибших в ней - 2-2,3 млн. человек, пленных - 4 млн. Война сделала инвалидами 600 тысяч человек. Относительное число пленных солдат и сдавшихся в плен царских генералов было выше, чем в Великую Отечественную, что хорошо показывает отсутствие духа у войск.

В 1914 году отмечается 100-летие начала Первой мировой. Ещё одно её название в России - «забытая война». Забыта она была не столько памятью простых людей, сколько - элит, для которых эта война являлась немым обвинением в их полной некомпетентности.

Остаётся открытым вопрос и о численности потерь России в Первую мировую. Как и во Вторую Мировую, власти и в голову не приходило вести их учёт. И сегодня мы имеем только оценочные цифры потерь.

Начнём с конца этой истории - ситуации зимы 1917 года, предшествующей Революции и начала полного краха российской армии.

Ответ на волнующий многих вопрос: «Могла ли Россия наступать в 1917 году, если бы не отречение Николая Второго?» дал английский посол в России Д. Бьюккенен. Он записал в своём дневнике в январе 17-го:

«19 января 1917 года в своей речи на открытии Союзнической конференции в Петрограде генерал Гурко сообщил:

Россия мобилизовала 14 млн. человек;

потеряла 2 млн. убитыми и ранеными и столько же пленными;

в настоящий момент имеет 7,5 млн. под ружьем и 2,5 млн. человек - в резерве.

Он не выразил никакой надежды на то, что русская армия сможет предпринять крупномасштабное наступление до тех пор, пока не завершится готовящееся формирование новых подразделений и пока они не будут обучены и снабжены необходимым оружием и боеприпасами. А до тех пор все, что она может сделать, - это сдерживать врага с помощью операций второстепенного значения».

Цифры наших потерь (и особенно количество пленных), впервые официально оглашенные на союзнической конференции, шокировали союзников. До этого царь и Ставка отделывались только общими фразами, типа «потери невелики, мы держим фронт».

Об общем настрое в российской армии говорит только один факт: царских генералов в плен тогда сдалось 73 человека. Даже позорное начало Великой Отечественной в 19141-42 годах не дало такое количество пленных советских генерала. Для сравнения: в российский плен попало только два немецких генерала, один из которых в плену покончил самоубийством.

Убито в боях и умерло от ран в годы ПМВ 35 российских генералов - в два с лишним раза меньше сдавшихся в плен! Если генералы предпочитают сдаться в плен, а не биться до конца, то и от войск трудно ожидать особой стойкости в бою.

Даже редкие самые удачные войсковые операции (хорошо продуманные и возглавляемые талантливыми генералами) российской армии приносили огромное число жертв.

Так, С. Нелипович (данные из книги С.Г.Нелипович, Брусиловский прорыв как объект мифологии, 1998 год) указывает следующие данные о потерях Юго-Западного фронта во время знаменитого «брусиловского прорыва»: «Только по приблизительным подсчетам по ведомостям Ставки, Юго-Западный фронт Брусилова потерял с 22 мая по 14 октября 1916 года 1,65 млн. человек, в том числе 203 тысячи убитыми и 152,5 тысячи пленными. Именно это обстоятельство и решило судьбу наступления: русские войска благодаря «методе Брусилова» захлебнулись собственной кровью».

Существующая цифра западных исследователей в 1 млн. человек, потерянных русскими армиями в ходе Брусиловского прорыва за весь период ударов Юго-Западного фронта с мая по октябрь 1916 года, тоже не является «взятой с потолка».

Цифра в 980 тысяч человек, потерянных армиями генерала Брусилова, была указана французским военным представителем на Петроградской конференции февраля 1917 года генералом де Кастельно в рапорте французскому военному министерству от 25 февраля 1917 года. Видимо, эта официальная цифра была названа французам русскими коллегами самого высокого уровня - прежде всего, исполняющим обязанности начальника Штаба Верховного Главнокомандующего генералом Гурко.

Западный историк Д.Террейн приводит такие цифры потерь немцев по всей Первой мировой войне (представленные самими немцами): 1 млн. 808 тысяч убитых, 4 млн. 242 тысячи раненых и 617 тысяч пленных.

Однако Террейн считал, что эти цифры неверны. В качестве главного аргумента он приводил цифры западных союзников, согласно которым немцы потеряли пленными 924 тысячи человек (отличие на треть!), «так что очень возможно, что в такой же степени занижены и две другие категории потерь». (книга Дж.Террейн «Великая война. Первая мировая - предпосылки и развитие», 2004 год)

Русский историк А.Керсновский в своём труде «История русской армии» пишет:

«Беспримерное напряжение повлекло за собой и беспримерные потери. Размеры этих потерь никогда не удастся определить в точности. Русское верховное командование совершенно не интересовалось уже использованным человеческим мясом.

Не интересовалось этим и Главное санитарное управление: в госпиталях не существовало статистики умерших от ран, что не может не ошеломить исследователя.

Подсчёты потерь производились во время войны и после неё отдельными лицами по неполным и несистематизированным данным. Они носили случайный характер и приводили к совершенно различным, зачастую фантастическим заключениям (достаточно сказать, что количество, например, пленных определялось в пределах от 1,3 млн. до 4,5 млн. человек).

Ставка совершенно не интересовалась вопросом о понесённых потерях.

Люди, три года подряд славшие на убой миллионы русских офицеров и солдат, изобретавшие «двойной обход Мазурских озер», «наступление в сердце Германии», отдававшие обескровленным армиям исступленные директивы «Ни шагу назад!», воздвигавшие пирамиды черепов на Бзуре, Нарочи, у Ковеля, эти люди ни разу за три года не поинтересовались узнать, во что, хотя бы приблизительно, обходится России и русской армии их стратегическое творчество.

Когда в июле 1917 года французский представитель в Ставке генерал Жанен запросил сведений о потерях, понесённых Россией, то Ставка была застигнута врасплох.

После трёхмесячных суетливых поисков Ставка представила французам первые попавшиеся цифры. Убитыми значилось всего 700 тысяч человек, пленными зато - 2,9 млн. Давая эти объяснения без всяких оговорок либо пояснений, наши военные бюрократы не потрудились сообразить, что подсчет убитых проведён сколько-нибудь удовлетворительно лишь по войскам Северного фронта. Ставка совершенно не отдавала себе отчёта в том, что подобного рода «сведения» только бесчестят русскую армию в глазах иностранцев.

По данным Военного ведомства, представленным незадолго до Февральской революции в Совет министров, наши «окончательные потери» - убитыми, умершими от ран и болезней, инвалидами, пропавшими без вести и взятыми в плен — определялись с начала войны по декабрь 1916 года в 5,5 млн. человек.

По сведениям, официально сообщённым российскому Красному Кресту неприятелем, к зиме 1916/17 годов в Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции состояло 2,2 млн. военнопленных. Цифра эта вполне достоверна (противнику не было никакого расчёта ее приуменьшать).

Вычтя это число из общей суммы, получим 3,3 млн. российских потерь только до Февральской революции.

Умерло от болезней 100 тысяч человек (число установлено точно - статистика больных велась гораздо лучше, чем статистика раненых).

В самовольной отлучке числилось 200 тысяч человек (проще говоря - столько военных дезертировало). 600 тысяч человек было комиссовано из армии из-за увечий, полученных в бою, 300 тысяч человек комиссовано по причине болезней.

Сложив эти потери, получим 1,2 млн. увечных, умерших от ран и дезертиров.

Остальные 2,1 млн. числились убитыми (ещё раз повторим - это до Февральской Революции).

Есть неясности и с общепринятой цифрой в 2,4 млн. российских пленных в годы ПМВ.

В 1919 году «Центробежплен» - организация, занимавшаяся возвратом пленных в Россию, по своим именным спискам и учётным карточкам учла следующее количество пленных русских военнослужащих:

В Германии - 2 млн. 335 тысяч 441

В Австро-Венгрии - 1 млн 503 тысячи 412.

В Турции - 19 тысяч 795.

В Болгарии - 2 тысячи 452.

Итого - 3 млн. 911 тысяч 100 человек.

Добавим сюда и 200 тысяч умерших в плену и получим цифру более 4,1 млн. человек. Сложно себе представить, что за год с Февральской революции и до заключения Брестского мира в плен сдались ещё 1,7 млн. Скорее всего, первоначальная цифра в 2,4 млн. человек на зиму 1917 года была заниженной.

Ещё один важный момент. Число находившихся в плену в Первую мировую российских солдат - 4,1 млн. - в относительном исчислении гораздо больше, чем сдалось в плен советских солдат во Вторую Мировую. В ПМВ было мобилизовано 14,5 млн. человек, т.е. пленные составляли 28,2% армии. В ВМВ было мобилизовано 34 млн. человек, в плену оказались 5,6 млн. человек, или 16,2% армии. И это ещё с учётом того, что ВМВ для СССР продолжалась почти на полгода больше, чем для РИ Первая мировая.

То есть не только число царских генералов, сдавшихся в плен, хорошо характеризует дух (точнее, его отсутствие) российской армии в ПМВ, но и общее число пленных.

Разумеется, это всё доказывает, что Первая мировая была для России чужой войной (войной за чужие интересы). Она же хорошо показала всю степень разложения царского режима и не случайность двух Революций 1917 года.

Великая унесла почти 10 миллионов военнослужащих. Для сравнения: более 13 миллионов человек умерло от пандемии гриппа 1918-1919 годов - Испанки, а в дорожных авариях по всему миру в 1898-1998 годах погибло 20 миллионов человек.

Великая война 1914-1918 годов: потери

Дюжина основных участников Великой войны 1914-1918 годов потеряла 35 миллионов человек, а всего война унесла 13 миллионов жизней.

Мобилизационные ресурсы и военные потери основных держав в Великой войне 1914-1918 годов

Оценки потерь сторон в Первой мировой войне 1914-1918 годов

Потери в людях и боевых кораблях основных участников войны

Потери в Первой мировой войне 1914-1918 годов по странам и блокам

16 стран-участниц Великой войны потеряли более 37,5 миллионов человек

Великая война 1914-1918 годов: статистика и потери в ней

Погибшие в Первой мировой войне 1914-1918 годов: военные и гражданские

Великая унесла семнадцать с половиной миллионов жизней. Половина погибших была в форме.

Потери воюющих блоков в 1914-1918 годах

Великая война: мобилизованные, погибшие, раненые

Каждый второй, одевший форму в годы Великой войны, был убит или ранен.

Баланс жертв 1914-1918 годов

Еще о потерях в Первой мировой войне 1914-1918 годов

Жертвы Великой войны 1914-1918 годов

Прямо Первая мировая война стоила жизни 16 525 000 человек.

Жертвы Химической войны 1915-1918 годов

Газы вывели из строя миллион триста тысяч человек в форме (количество пострадавших гражданских лиц неустановимо), это примерно вся Российская императорская армия к началу войны

Доля потерь от химического оружия в Первую мировую войну 1914-1918 годов

Ядовитые газы стали символом Великой войны, но на деле серьезного значения на полях сражений не приобрели.

Потери в некоторых битвах Первой мировой войне 1914-1918 годов

Отрывочные данные и битвах и потерях Первой мировой войны 1914-1918 годов

Потери сторон в крупнейших битвах за Западном фронте 1914-1918 годов

Только в восьми крупных битвах на Западном фронте 1914-1918 стороны потеряли в районе семи миллионов человек.

Британские потери в офицерах к концу 1914 года

К концу 1914 года британцы потеряли почти треть офицеров регулярной армии.

Потери Новой армии Великобритании в 1915-1918 годах

Добровольческая армия Великобритании дала на фронт 31 дивизию, потери добровольцев превысили миллион человек.

Потери Австралии в кампаниях Первой мировой войны 1914-1918 годов

Более половины австралийцев - участников Первой мировой войны погибло, было ранено или взято в плен.

Боевые потери Канады в Великой войне по годам

Треть одевших форму канадцев была потеряна в боях 1915-1918 годов

Потери в битвах на Русском фронте в первый год Великой войны

С августа 1914 по август 1915 года на Русском фронте развернулись масштабные сражения между Восточной Пруссией и Буковиной, в которых стороны потеряли 2,5 миллиона человек.

Кратко о русских потерях в Первой мировой войне 1914-1918 годов

Всего Российская империя потеряла в 1914-1917 годах более трех с половиной человек погибшими.

Галлипольская операция 1915-1916 годов: некоторые данные

Неудачная попытка вывода Османской империи из войны стоила сторонам 355 тысяч человек.

Потери в ходе французского наступления в Артура мая-июня 1915 года

Попытка прорвать германский фронт в Артуа в мае-июне 1915 года, стоящая 200 тысяч человек.

Британские потери 25 сентября 1915 года и 1 июля 1916 года

Сопоставление потерь британских войск в первый день неудачных наступлений под Лосом, 25 сентября 1915 года, и на реке Сомма, 1 июля 1916 года. Обе битвы были крупнейшими британскими наступлениями в 1915 и в 1916 годах соответственно.

Потери в битве при Сомме 1916 года

Одна из самых кровопролитных битв войны - более миллиона жертв.

Кратко о потерях в первый день битвы на Сомме, 1 июля 1916 года

Кратко о потерях британцев в Палестине в 1916-1918 годах

Потери сторон в кампаниях 1917-1918 годов в Палестине

В боях за Палестину в 1917-1918 годах Великобритания и Османская империя со своими союзниками потеряли как минимум 400 тысяч человек от всех причин.

Арраская операция 9 апреля - 17 мая 1917 года в цифрах

Одна из самых кровопролитных сражений британской армии на Западном фронте Первой мировой войны 1914-1918 годов

Потери в операции Альбион-Моонзундской операции 12-19 октября 1917 года

Оборона западно-эстонского архипелага в октябре 1917 года - стала последней боевой операцией русской армии в Первую мировую войну. Русская армия и флот понесли значительные потери.

Потери ВМФ США в Первой мировой войне 1917-1918 годов

Кампания 1918 года на Западном фронте в цифрах

Великая война закончилась жестокой борьбой во Франции и Бельгии в 1918 году, жертвой которой стали 3,5 миллионов человек.

Жертвы двух мировых войн похороненные в департаменте Сомма

За 1914-1945 годы на реке Сомма погибло около 450 тысяч человек, включая более 419 тысяч в Великую войну. Из них почти половина - британцы.

Османская империя в Первой мировой войне: сражения и потери

За Великую войну 1914-1918 годов Османская империя провела 34 кампании и сражения, потеряв 650 тысяч человек. Наибольшие потери турки понесли на Кавказе.

Османская империя: армия и потери в Первой мировой войне 1914-1918 годов

Османская империя потеряла 80% совокупно мобилизованных в армию за четыре года Великой войны

Еще раз о потерях Османской империи в Великой войне 1914-1918 годов

Потери США в Великой войне (справка)

Первая мировая война была самой кровопролитной относительно для США в ХХ веке.

Впервые исследование потерь Вооружённых Сил и гражданского населения Советского Союза этим коллективом военных историков было опубликовано ещё в 1993 году под названием «Гриф секретности снят. Потери Вооружённых Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах» (М., Воениздат). Это издание явилось итоговым результатом работы государственной комиссии специалистов Госкомстата, МО, АН и МГУ, проводившей в 1989–1990 годах анализ демографических потерь периода Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, поданным от Министерства обороны с расширением на все военные конфликты РСФСР и СССР, начиная с 1918 года.

В 2001 году вышло второе издание исследования, выполненного тем же авторским коллективом, под названием «Россия и СССР в войнах XX века: Потери Вооружённых Сил» (М., «ОЛМА-ПРЕСС»), дополненное анализом потерь Российской Империи в русско-японской войне (1904–1905) и Первой мировой войне (1914–1918). Третье издание 2010 года получило обновление названия в его второй части и тем самым было избавлено от указания на частичное исправление явных искажений и ошибок, допущенных в предыдущих изданиях относительно потерь военнослужащих и гражданского населения в период Великой Отечественной войны, но при этом итоговые показатели потерь были оставлены без изменений.

Материалы, относящиеся к Первой мировой (Великой) войне, в третьем издании идентичны второму изданию. Это означает, что относительно потерь Императорской Армии России по итогам Первой мировой войны всё, предъявленное авторским коллективом Кривошеева, оставлено без внимания со стороны экспертного сообщества.

Однако ознакомление с поданными авторами цифрами потерь, понесённых вооружёнными силами России в Первой мировой войне, оставляет впечатление поверхностности в отношении предъявленных результатов, поскольку становится очевидно, что исследование как таковое полностью отсутствует, а имеет место просто заимствование, причём не только некритическое, но и заведомо предвзятое.

Изначально авторы (С. 89 «Потери российской армии») прикрывают себя заявлением: «Сведения о людских потерях российских вооружённых сил в Первую мировую войну, встречающихся в отечественных и зарубежных источниках, страдают в большинстве своём противоречивостью и разнобоем. Объясняется это прежде всего неодинаковой полнотой и достоверностью материалов, используемых исследователями, а также существенными различиями в методике подсчёта потерь. В результате разница, например, в количестве погибших и умерших российских солдат и офицеров колеблется в опубликованных работах от нескольких десятков тысяч до 1–2 млн. человек. В подтверждение этого факта приводим здесь ряд цифр безвозвратных демографических потерь русской армии взятых нами из разных отечественных источников: 511 068 человек, 562 644 человек, 626 890 человек, 775 369 человек, 908 000 человек, 2 300 000 человек, 3 000 000 человек». Как станет понятно в дальнейшем, авторы представленными цифрами объединили боевые потери убитыми и умершими на этапах санитарной эвакуации (511 068, 562 644, 626 890), те же боевые потери с частичным присоединением пропавших без вести (775 369) и полные демографические потери (2 300 000, 3 000 000).

Из семи источников, названных авторами (С. 90), обращают на себя внимание два последних (6-й и 7-й), соответственно, с цифрами потерь: 2 300 000 и 3 000 000. Шестой источник (в перечне по сноске 1, с. 90) являет собой издание 1934 года под названием «Мировая война в цифрах». Указанные в этом источнике потери в 2 млн. 300 тыс. не вызывают доверия своей округлённостью. Седьмой источник (в том же перечне) – это «Собрание сочинений» М.В.Фрунзе, изданное в 1926 году. Также и здесь обращает на себя внимание заданная округлённость цифры в 3,0 млн., принятой, очевидно, для достижения хорошего запоминания. Но разбираться с «преданием старины глубокой», принадлежащим Фрунзе, не имеет смысла.

Авторы в Таблице 52 (С. 91) выдали цифру всех безвозвратных (боевых и не боевых) демографических потерь русской армии в 2 254 369 военнослужащих. Поскольку это авторское число, уже дважды поданное в первом десятилетии XXI века (в 2001 и 2010 годах), приближено к округлённым цифрам в 2 300 000 (2,3 млн.), то имеет смысл разобраться в его происхождении.

Суть авторских исследований по всем безвозвратным потерям сосредоточена в Таблице 52 «Безвозвратные демографические потери русской армии в войне 1914–1918 гг. (в абсолютных цифрах)», размещённой на страницах 90 и 91 издания 2010 года, а также в Примечаниях и Пояснениях к таблице на странице 91.

Первая графа «Убито, умерло на этапах санитарной эвакуации» – 1 200 000.

В Примечании авторы утверждают, что в издании ЦСУ все данные о потерях русской армии оказались заниженными в 1,92 раза против их фактического числа. Сразу возникают вопрос: «Что такое данные потерь ЦСУ, заниженные в 1,92 раза по отношению к их фактическому числу?»

По первой графе потерь авторы дают пояснение «а», из которого следует, что цифра 1,2 млн. взята из книги Урланиса Б.Ц. «Войны и народонаселение Европы» (М., 1960). Следовательно, за всеми разъяснениями необходимо обратиться к этой книге Урланиса, в которой (Часть II , Глава III , параграф 2 «Первая мировая война (1914–1918 гг., «Антанта», «Россия») в двух последовательных абзацах сделаны подряд два противоречащих одно другому заявления.

Первое заявление Урланиса: «Определение потерь России в первой мировой войне представляет довольно трудную задачу. Статистические материалы о потерях России очень противоречивы, неполны и часто недостоверны. Это отчасти и привело к тому, что в мировой печати фигурировали фантастические цифры о русских потерях в войне 1914–1918 гг. Поэтому нужно критически разобраться в основных первоисточниках и затем подойти к определению наиболее достоверного числа русских солдат и офицеров, убитых во время этой войны». Таким образом, как утверждает Урланис, статистические материалы, то есть материалы основных первоисточников, о потерях России, в общем и целом, недостоверны, что и привело к «фигурированию» фантастических цифр в мировой печати.

Но вот, что пишет Урланис в следующем абзаце. Второе его заявление: «В отличие от некоторых других стран – участниц первой мировой войны в России в Главном (?!) штабе армии существовал регулярный учёт потерь по отдельным их видам. Эти данные были сведены справочным отделом Главного (?!) штаба и опубликованы в «Трудах комиссии по обследованию санитарных последствий войны». Согласно этим данным, число убитых солдат и офицеров русской армии составило 511 068 человек. Однако в той же статье, в которой приведена эта цифра, указывается, что она не может претендовать на полноту. В периоды крупных неудач на фронтах, как, например, при разгроме 2-й армии под командованием генерала Самсонова и поражении 1-й армии Северо-Западного фронта (из-за предательства генерала Ренненкампфа), приток в центр материалов о потерях значительно уменьшался и был неполным. Поэтому приведённая выше цифра не может рассматриваться как действительное число убитых».

Итак, дело учёта потерь в Генеральном штабе было поставлено на хорошем уровне. Но реально в условиях окружения (хотя и неполного по составу частей и соединений) 2-й армии Самсонова в Восточной Пруссии в 1914 году, имея сведения об общих потерях, сложно было достоверно разделить их на виды (убито, ранено, пропало без вести, попало в плен). Но это не означало, что нельзя было сделать приблизительные оценки по видам потерь, исходя, в том числе, и из сведений противника.

Урланис: «Позднее материалы Главного (?!) штаба были обработаны Центральным статистическим управлением (ЦСУ) и опубликованы впервые в 1924 г. в кратком справочнике “Народное хозяйство СССР в цифрах”. Затем эти же итоги были приведены в сборнике “Россия в мировой войне 1914–1918 года (в цифрах)”, изданном ЦСУ в 1925 г. Согласно этим итоговым данным, число убитых русских солдат и офицеров составило 626 440 человек. …В комментариях к таблицам в сборнике “Россия в мировой войне 1914–1918 года” указывается, что “сведения о боевых потерях получены ЦСУ путём обработки сводок бывш. Главного управления Генерального Штаба, составлявшихся на убитых, раненых, контуженых и отравленных газами, по сведениям, полученным с театра военных действий”».

Непонятно в чём, собственно, состояла обработка сводок по сведениям, «полученным с театра военных действий». Какая конкретно работа была проделана за примерно два года от публикации в 1923 году «Труды комиссии…» (с числом 511 068 погибших военнослужащих) до издания в 1924 году «Народное хозяйство СССР в цифрах» (с числом убитых 626 440), так как нет пояснений, откуда появилось число 626 440? Для ответа на этот вопрос необходимо в сравнении рассмотреть оба источника. Однако этого не было сделано ни Урланисом в 1960-м, ни коллективом Кривошеева через 40 лет в 2001 году. Можно предположить, что число 626 440, отличающаяся на 115 тысяч в большую сторону от числа 511 068, получено как результат более тщательной обработки данных с охватом всего времени войны по февраль 1918 года.

Но Урланис, используя сопоставление потерь по годам: 1914 г. – 42 908; 1915 г. – 269 669; 1916 г. – 261 097 (в сумме 573 674), объявляет число 626 440 недостоверным: «Потери в 1915 и 1916 гг. в 6 раз превышали потери 1914 г., хотя именно в этом году имели место тяжёлые и кровопролитные бои. Ясно, что такая разница не может быть объяснена только тем, что военные действия в 1914 г. длились пять с половиной месяцев (?!) , а должна быть отнесена за счёт потери документов при отступлении из Восточной Пруссии. Приведённое выше сопоставление числа убитых по годам войны следует рассматривать как доказательство того, что цифра в 626 440 значительно преуменьшена».

Военные действия в 1914 году длились не пять с половиной месяцев, а только четыре с половиной месяца. Восточно-Прусская операция началась переходом границы 1-й армией П.К.Ренненкампфа 17 августа и 2-й армией А.В.Самсонова 19 августа 1914 года. Боевые действия для 2-й армии завершились в окружении 30 августа 1914 года. Потери 2-й армии составили: убитых – 6 тыс., раненых (пленены) – 20 тыс., пленных – 30 тыс. военнослужащих. 1-я армия с потерями (30 тыс.) близкими к германским (25 тыс.) вышла из Пруссии 14 сентября. (Википедия: «Восточно-Прусская операция».)

Галицийская операция, проведённая войсками русского Юго-Западного фронта, началась 18 августа и завершилась 21 сентября 1914 года разгромом австро-венгерской армии с последующим выходом к Перемышлю и Карпатским перевалам к 10 ноября 1914 года.

Оценивая русские потери убитыми в Восточно-Прусской операции, можно обоснованно утверждать (с учётом потерь 2-й армии), что они составили не более 12–15 тысяч. Значительно большие потери приходятся на Галицийскую операцию, в которой максимальное число потерь убитыми и ранеными определяют в 230 тысяч. Если предположить, что число убитых составило 80–90 тыс., то отношение раненых к убитым: 150: 80 = 1,88 или 140: 90 = 1,56.

Самое простое ориентировочное определение потерь убитыми в 1914 году состоит в делении тяжёлых потерь 1915 года на 2,7 (12: 4,5 = 2,7), так как военные действия в 1914 году проходили только в течение несколько более одной трети года. При делении 270 тысяч на 2,7 получим 100 тысяч убитых. Следовательно, общее числа погибших военнослужащих нужно увеличить: 626 440 + (100 000 – 43 000) = 683 440.

Урланис указывает на сведения по отчёту главного военно-санитарного инспектора: «Они приведены в статье Аврамова (Вл. Аврамов, Жертвы империалистической войны в России, «Известия Народного комиссариата здравоохранения» № 1–2, 1920, стр. 41) , которая является весьма ценным документом о потерях в войне 1914–1918 гг. Число убитых Аврамов определяет в 664 890… (Можно предположить, сравнивая цифры 683 440 и 664 890, что у Аврамова потери убитыми за 1914 год учтены в количестве не 100 тыс., а только 80-ти тыс.) Однако и эта цифра не полностью отражает потери. Помимо того, что она не охватывает данных по Кавказскому фронту и потерь после 1 октября 1917 г., она не включает сведений, потерянных при демобилизации и отступлении. Сам Аврамов полагает, что на этот недоучёт следует сделать поправку в 10%. Однако размер этой поправки установлен совершенно произвольно и, как будет показано ниже, недостаточен для восстановления правильной картины».

Непонятно, почему русские потери убитыми на Кавказском фронте за три года войны, в том числе в ходе успешных наступательных операций, не вошли в итоговые показатели общих военных потерь. Также вызывает удивление сама постановка вопроса о потерях на Восточном фронте после 1 октября 1917 года и потерях после «советской» демобилизации, когда, во-первых, отсутствовала боевая активность на фронте, а во-вторых, армия без боестолкновений по демобилизации оставила занимаемые позиции. Таким образом, поправка, принятая Аврамовым и равная примерно 70-ти тысячам погибших военнослужащих полностью перекрывает якобы неучтённые потери Кавказского фронта и все потери после 1 октября 1917 года.

Урланис: «Ещё более высокая цифра убитых приведена в справке управления дежурного генерала Главного (?!) штаба в ответ на запрос главы французской военной миссии генерала Жанена о потерях и резервах русской армии. В этой справке, датированной 10 октября 1917 г., число убитых вместе с пропавшими без вести определено в 775 369 человек, т. е. на 110 тыс. больше цифры Аврамова. …Отметим также, что в справке дежурного генерала указывается, что цифры потерь приведены за период с начала войны по 1 мая 1917 г., тогда как в сборнике и в “Трудах комиссии…” эти цифры рассматриваются как охватывающие период до 1 сентября 1917 г. Включение пропавших без вести в общую цифру вместе с убитыми не может рассматриваться как обстоятельство, преувеличивающее число убитых. При наличии отдельной рубрики “пленные”, пропавшие без вести, в большинстве своём, могут быть отнесены к рубрике “убитые”, и поэтому соединение их в одной группе вполне законно».

Отнесение таких «пропавших без вести» к «убитым» вполне допустимо, но только при этом не надо в дальнейшем забывать того, что операция прибавления для 110 тысяч военнослужащих «пропавших без вести» уже сделана. К сожалению, и через 40 лет после Урланиса коллектив Кривошеева в своих демографических «исследованиях» по русским военным потерям в Первой мировой войне это прибавление проигнорировал.

Поскольку число пропавших без вести у Урланиса по тексту его книги определено в 228 838 человек, то от числа погибших в 775 369 нужно отнимать не 110 000, а 228 838, что даёт результат 775 369 – 228 838 = 546 531 (округлённо 547 тыс.). Но это число представляется всё-таки заниженным. Поэтому имеет смысл возвратиться к данным Аврамова, увеличенным на 10%. Тогда 664 890 х 1,1 = 731 379 (округлённо 732 тыс.).

Урланис позволяет себе в дальнейших расчётах закрепить такое объединение видов потерь – убитых и пропавших без вести: «В итоге… потери русской армии в войне 1914–1918 гг. будут представлены в следующих цифрах (в тыс. человек): число убитых и пропавших без вести до 1 мая 1917 г. – 775; число убитых с 1 мая 1917 г. по март 1918 г. – 30; число убитых во флоте – 3; недоучёт убитых в 1914 г. – 100. Итого: 908».

Число непонятно каких потерь в 775 369 (775 тыс.) необходимо Урланису как базовое для дальнейших приращений с целью их увеличения до 908 тыс. Но само по себе это число (775 тыс.) вызывает сомнения, так как включает в себя какую-то часть пропавших без вести (возможно только 110 тыс.).

Сомнение вызывает число 30 тыс. погибших «с 1 мая 1917 г. по март 1918 г.». Но полностью абсурдным является число убитых в 1914 году 42,9 + 100 = 142,9 тыс., что в пересчёте на 12 месяцев составляет 142,9 х (12: 4,5) = 385 тыс. Очевидно, что контрольное число в 385 тыс. представляет собой опровергающую оценку дополнения в 100 тысяч к потерям 1914 года, сделанного Урланисом явно без необходимого самоконтроля. Таким образом, число убитых и умерших на этапах санитарной эвакуации (за исключением пропавших без вести) в тысячах может быть примерно определено уменьшением 908 – 110 – (142,9 – 100) = 755 (тыс.), то есть меньше примерно на 150 тысяч.

Чтобы освободиться от навязанного Урланисом варианта определения потерь, имеет смысл отказаться от численности в 775 тыс., выбранной им в качестве «базовой» и принять число потерь убитыми, принадлежащее Аврамову, увеличенное на 10%, т. е. 732 тысячи. При этом можно произвести увеличение потерь в 1914 году до 100 тыс., то есть на 20 тыс. по отношению к заложенным у Аврамова 80-ти тыс., а также добавить ещё 30 + 3 = 33 тыс. (убитых по март 1918 г. и убитых «во флоте»). Таким образом, общее число убитых должно составить 732 + 20 + 33 = 785 тыс. (по максимуму).

Но Урланис ведёт свои дальнейшие изыскания на повышение русских потерь: «Можно ли полученную цифру (908 тыс.) считать более близкой к действительности, чем другие? Это требует ещё доказательства. Надо отметить, что иностранные авторы, изучавшие потери России в мировой войне 1914–1918 гг., приводят совсем другие цифры. Им почему-то остались неизвестными все приведённые выше официальные и полуофициальные цифры потерь, и в своих расчётах они основывались на весьма сомнительных материалах».

У Урланиса с одной стороны произвольное число в 908 тыс. «требует ещё доказательства», а с другой стороны иностранные авторы «основывались на весьма сомнительных материалах». Далее Урланис обличает иностранных авторов, но приходит к необходимости корректировки потерь в 908 тысяч убитыми в соответствии с французским показателем количественного соотношения раненых и погибших, предложенного Н.Н.Головиным и равного 3,3.

Урланис: «Из приведённых данных видно, что число убитых в русской армии определяется в весьма широких пределах – от 500 тыс. до 4 млн. человек. Это обязывает к тому, чтобы предварительно намеченная цифра в 900 тыс. убитых получила дополнительное подтверждение на основании каких-либо других указаний. Некоторые исследователи в качестве таких указаний берут количество раненых и, применяя к ним пропорцию между числом раненых и убитых, определяют число убитых. Так, например, поступил генерал-лейтенант царской армии, бывший профессор академии Генерального штаба Н.Н.Головин. В своём исследовании о русской армии в мировой войне он посвящает потерям армии специальную главу, в которой делает следующий расчёт числа убитых. К числу раненых, составившему, по данным Аврамова, 3 813 827 человек, Головин прибавил 10% на недоучёт и получил 4,2 млн. раненых. Установив по материалам, относящимся к потерям французской армии, что число раненых в 3,3 раза больше числа убитых, он делит 4,2 млн. на 3,3 и получает цифру в 1 260 тыс., точнее 1 273 тыс., которую округляет до 1 300 тыс. Это и есть, по Головину, действительная цифра числа убитых».

Урланис показывает, что генерал-лейтенант и профессор Н.Н.Головин фактически производит манипулирование с цифрами потерь, дополнительно используя также и французский показатель отношения пропавших без вести к общему числу попавших в плен в соединении с пропавшими без вести для исчисления суммарных русских потерь убитыми, умершими на этапах санитарной эвакуации и пропавшими без вести. Но полученные Головиным завышенные результаты являют собой уже полную несостоятельность. Однако критическое отношение к расчётам, сделанным Головиным, не останавливает Урланиса в поисках своего варианта, обосновывающего принятие большей численности потерь убитыми, исходя из полученного первоначально Головиным 1,3 млн. (1 млн. 273 тыс.).

Урланис: «Это убеждает нас в том, что методы расчёта Головина не могут быть признаны удовлетворительными и надо производить проверку числа убитых каким-то другим способом. Таким способом может явиться использование данных о потерях противника по отдельным фронтам».

В своей критике первого варианта расчёта русских потерь убитыми, сделанного Головиным с использованием «французского коэффициента», Урланис не указал на самое главное, а именно: потери убитыми и ранеными на Западном и Восточном фронтах не могут иметь одинаковое соотношение вследствие разного характера боевых действий. Но эта неодинаковость боевых действий и как следствие отличия в соотношении убитых и раненых имели место и в сражениях на Западном фронте. Так битва при Вердене (21.02.1916–18.12.1916) и битва на Сомме (24.06.1916–15.11.1916) являются длительными по времени операциями 1916 года с ограничениями по фронту и в глубину. Но битва при Вердене являлась французской оборонительно-наступательной операцией на пространстве по фронту и в глубину в единицы километров, а битва на Сомме являлась наступательной операцией франко-британских союзников на пространстве до 10 раз большем. К завершению операции на Сомме союзникам удалось продавить германскую оборону по фронту в 35 км и в глубину до 10 км.

В битве под Верденом французские потери: убитые – 163 тыс., раненые – 216 тыс. Для сопоставления, германские потери: убитые – 143 тыс., раненые – 196 тыс. Тогда соотношение раненых к убитым для французской стороны – 216: 163 = 1,32. Примерно такое же соотношение для германской стороны – 196: 143 = 1,37. Фактическое равенство доказывает достоверность полученных показателей. Кроме того, достоверность подтверждается и сведениями об общих потерях (с ранеными, пропавшими без вести и попавшими в плен), которые составляют: французские – 543 тыс., германские – 434 тыс. Если отнести большую часть пропавших без вести к убитым, то показатели ещё уменьшатся, приближаясь для битвы под Верденом к соотношению 1: 1, то есть к 1,0. Таким образом, в Верденской операции показатель отношения раненых к убитым во французской армии (3,3: 1,32 = 2,5) как минимум в два с половиной раза отличается от принятого Головиным среднего показателя в 3,3 для французской армии по итогам Первой мировой войны.

В наступлении на Сомме потери союзников убитыми и пропавшими без вести составили 146 431, а общие потери – 623 907 военнослужащих. Битва на Сомме показательна следующим. Во-первых, отношение потерь ранеными и попавшими в плен к потерям убитыми и пропавшими без вести составляет (623 907 – 146 431) : 146 431 = 3,26, что совпадает с принятым Головиным показателем 3,3. Однако количественно попавших в плен в этой наступательной операции должно быть значительно меньше, чем пропавших без вести (фактически убитых на поле боя). Поэтому этот показатель для сражения на Сомме при уменьшении вычитанием числителя и знаменателя в принятом отношении должен возрасти. Таким образом, если на Западном фронте в двух операциях 1916 года, отличающихся характером боевых действий, разброс показателя, выбранного Головиным, составил 2,5 раза, то применение этого показателя Западного фронта (равного 3,3) при исчислении русских потерь убитыми на Восточном фронте представляется абсурдным.

Во-вторых, потери убитыми и пропавшими без вести на Сомме в 1916 году (146 431) за четыре с половиной месяца непрерывных кровопролитных боёв оказываются сопоставимы с принятыми Урланисом потерями только убитыми на Восточном фронте в Восточно-Прусской и Галицийской операциях в 1914 году (142 908), что со всей очевидностью опровергает произвольное увеличение Урланисом на 100 тыс. потерь русской армии в 1914 году также и из-за явной несопоставимости боевых действий.

Но, чтобы определиться с потерями вооружённых сил России, Урланис производит подсчёт суммарных потерь противников (Германия, Австро-Венгрия, Турция) на Восточном и Кавказском фронтах: «Потери германской армии на восточном фронте: убито – 173,8; пропало без вести – 143,3; итого – 317,1 (тыс.). Пропавшие без вести в подавляющем большинстве остались неразысканными, поэтому их следует причислить к убитым. Таким образом, в боях с русской армией немцы потеряли убитыми более 300 тыс. солдат и офицеров. …Удельный вес русского фронта в общем числе потерь австро-венгерской армии составлял примерно 60%. Австро-Венгрия потеряла 727 тыс. человек убитыми на поле боя. Если взять указанный процент, приходящийся на потери в боях с русской армией, то получим что австро-венгерская армия потеряла на Восточном фронте 450 тыс. человек убитыми. Против русских армий сражались также и турецкие. Можно ориентировочно считать, что от русского оружия погибло две трети убитых турецких солдат, т. е. около 150 тыс. человек из 250 тыс. В это число также входят и потери двух болгарских дивизий, сражавшихся против русских армий.

В итоге получаем, что в боях с русскими противник потерял 900 тыс. человек убитыми на поле боя. Выше мы исчислили, что потери русских убитыми (и отчасти пропавшими без вести) также составили 900 тыс. человек. Могло ли в действительности так случиться, чтобы немцы и их союзники, учитывая недостаточность боевого оснащения русской армии и другие условия, в которых протекала война 1914–1918 гг., понесли такие же потери, как и русские?»

Очевидно, что грамотнее было бы ставить вопрос так, могли ли русские понести такие же потери, как немцы и их союзники? Из такой постановки вопроса происходит необходимое разделение русских потерь на две части: потери в наступательных и оборонительных операциях с немецкими войсками и потери в операциях против войск союзников Германии – Австро-Венгрии и Турции. Ответ на такой вопрос очевиден. В Восточно-Прусской операции 1914 года из-за плохой координации действий двух русских армий, а также при отступлении 1915 года из-за превосходства в артиллерии (прежде всего в тяжёлой) на немецкой стороне и нехватке артиллерийских боеприпасов русские потери, в том числе убитыми, были выше в сравнении с немецкими. Кроме того, можно допустить, что и в войне в целом русские потери превосходили немецкие. Но потери австро-венгерских и турецких войск в противостоянии с русскими армиями были значительно выше русских потерь. В итоге потери убитыми в русской армии, при подсчёте по максимуму составившие 785 тысяч, не только неравны потерям центральных держав и Турции на русских фронтах, но значительно их меньше.

Для обоснования увеличения русских потерь Урланис проводит сопоставление немецких потерь и объединённых англо-французских потерь на Западном фронте (Франция и Фландрия): «В отношении потерь на Западном фронте можно судить по следующим цифрам. Только одни французы потеряли убитыми на полях сражений свыше 900 тыс. человек. Потери британских войск во Франции превышали 500 тыс. человек. К этому надо ещё добавить 50 тыс. убитых солдат французских колониальных войск, 36 тыс. американцев и около 50 тыс. бельгийцев, португальцев и солдат других армий, сражавшихся против немцев. В первую мировую войну поля Фландрии и Франции были орошены кровью приблизительно 1,6 млн. солдат и офицеров армии Антанты. Этим 1,6 млн. противопоставляется всего 1,1 млн. убитых немецких солдат и офицеров. Следовательно, немцы на Западном фронте имели в 1,5 (1,45) раза меньшие потери, чем их противники».

Такое соотношение потерь стран Антанты и Германии на Западном фронте определялось двумя причинами. Во-первых, позиционным характером войны на Западном фронте с активными наступательно-оборонительными военными действиями на ограниченных территориях, когда в двух кровопролитных многомесячных сражениях 1916 года оборонительно-наступательном под Верденом и наступательном на Сомме, а также во французском «наступлении Нивеля» и в английском наступлении при Аррасе 1917 года войска Антанты понесли потери, значительно превышающие потери Германии. Во-вторых, командование союзников по профессиональным качествам явно уступало германскому командованию и в наступлении на Сомме в 1916-м, и в «наступлении Нивеля» в 1917 году.

Исходя из соотношения потерь убитыми союзников и немцев на Западном фронте, Урланис делает корректировку таких потерь в целом для Восточного фронта: «Выше мы получили, что на 900 тыс. убитых немцев, австрийцев, венгров и турок приходилось 900 тыс. убитых русских (соотношение 1:1). В то же время на Западном фронте на 1,1 млн. немецких потерь приходилось 1,6 млн. потерь союзников (соотношение примерно 3:4). (Указанное Урланисом отношение как 0,75 на самом деле составляет 0,69.) Если для русского фронта принять такое же соотношение, то тогда число убитых русских повысится до 1,2 млн. человек, т. е. будет на 300 тыс. человек больше, чем по данным “баланса расхода людской силы”, составленного ставкой в 1917 г. с учётом наших дополнений. (Однако использование именно примерного значения показателя в 0,75 даёт результат в 1,2 млн. убитых на русской стороне. Если применять действительное значение в 0,69, то число убитых русских военнослужащих составит 1,3 млн. Это показывает с одной стороны, что Урланис произвёл примитивную подгонку результата под им произвольно установленное число в 1,2 млн., а с другой стороны выявляет явную искажающую антиинформативность такого подхода.) Эта цифра, надо думать, значительно ближе подходит к действительности, чем фигурировавшие часто цифры в 500–600 тыс. и фантастические цифры в 3–4 млн. убитых, встречавшихся в иностранной печати».

Урланис снова выделяет как бы всеми признанный разброс русских потерь убитыми от 0,5–0,6 до 3–4 млн. лишь только для того, чтобы прикрыть собственный числовой произвол.

Из изложенного Урланисом можно сделать простой вывод о том, что его расчёт числа убитых на русской стороне с получением подгонкой числа в 1,2 млн. сделан также произвольно, как и расчёт Головина, получившего результат в 1,3 млн. убитых. При этом степень произвола у Урланиса несколько меньше, а сам произвол более качественный, чем то, что сделано Головиным.

Очевидно, что контрастное различие характера боевых действий на Западном и Восточном фронтах Урланисом и Головиным во внимание не принято. Этот вывод относится как к использованию Головиным показателя 3,3 – соотношения раненых и убитых в французских войсках, так и к использованию Урланисом показателя 1,5 – соотношения союзных и германских потерь на Западном фронте.

Возвращаясь к исследованию русских потерь в Первой мировой войне авторским коллективом под руководством Кривошеева, можно утверждать следующее. Принятый ими, в свою очередь, «коэффициент кратности», полученный как отношение русских потерь убитыми по Урланису в 1,2 млн. к числу потерь по статистическому изданию ЦСУ 1924 года в 626, 44 тыс. и равный 1,92 (1 200 000: 626 440 = 1,92) является также произвольным, так как полностью произвольно принятое исходно Урланисом число убитых военнослужащих российских вооружённых сил – 908 тыс., которое он умножает на произвольный коэффициент, относящийся к потерям войск союзников на Западном фронте, равный 1,5, что должно дать число русских потерь убитыми в 1 млн. 362 тыс. Тогда и «коэффициент кратности» должен увеличиться до значения 1 362 000: 626 440 = 2,17.

Авторский коллектив Кривошеева применяет «коэффициент кратности» для увеличения числа потерь в категории – «пропало без вести (считаются умершими или погибшими)» в Таблице 52 (С. 90) в соответствии с Пояснениями к таблице 52 (С. 91): «Цифра получена расчётным способом: число пропавших без вести – 228 838, для приведения его в соответствии с новым масштабом исчисления потерь, помножено на «коэффициент кратности» (1,92)». Таким образом, произвольно число пропавших без вести увеличивается (228 838 х 1,92 = 439 369) до 439 369. Затем это число пропавших без вести в Таблице 52 вводится авторами в безвозвратные боевые потери.

Этим некорректным и фальсифицирующим (с установкой на увеличение русских потерь) расчётам необходимо противопоставить реальные обоснованные числа, суммирование которых (даже с применением «коэффициента кратности», но в ином числовом значении) позволит получить достоверные результаты по потерям российских вооружённых сил в Первую мировую войну.

Первое. Число погибших и умерших на этапах санитарной эвакуации составляет 785 тыс. военнослужащих. Тогда «коэффициент кратности» должен быть 785 000: 626 440 = 1,25.

Второе. Число пропавших без вести (с увеличением на «коэффициент кратности») составляет 228 838 х 1,25 = 286 048 (округлённо 286 тыс.).

Третье. Безвозвратные боевые потери: 785 тыс. (убито) + 286 тыс. (пропало без вести) + 240 тыс. (умерло от ран) + 11 тыс. (умерло от отравления газами) = 1 млн. 322 тыс.

Четвёртое. Безвозвратные демографические потери: 1 322 тыс. (безвозвратные боевые потери) + 364 тыс. (безвозвратные небоевые потери) = 1 млн. 686 тыс.

Примечание. Безвозвратные небоевые потери взяты из Таблицы 52 (С. 91).

Таким образом, взятые по максимуму демографические потери вооружённых сил Российской Империи в 1 млн. 686 тыс. отличаются в меньшую сторону от заявленных авторским коллективом Кривошеева 2 млн. 254 тыс. почти на 600 тыс. погибших военнослужащих.

Исходя из полученной численности безвозвратных демографических потерь вооружённых сил России, необходимо провести их сравнение с безвозвратными демографическими потерями как противников Германии и Австро-Венгрии и Турции, так и союзников по Антанте (Франции и Великобритании).

По Урланису потери германской армии на Восточном фронте составляют: убито – 173,8 тыс., пропало без вести – 143,3 тыс., итого – 317,1 тыс. Урланис: «Пропавшие без вести в подавляющем большинстве остались неразысканными, поэтому их следует причислить к убитым. Таким образом, в боях с русской армией немцы потеряли убитыми 300 тыс. солдат и офицеров».

Урланис определяет потери австро-венгерской армии следующим образом: «Удельный вес русского фронта в общем числе потерь австро-венгерской армии составлял примерно 60%. Всего Австро-Венгрия потеряла 727 тыс. человек убитыми на поле боя. Если взять указанный процент, приходящийся на потери в боях с русской армией, то получим, что австро-венгерская армия потеряла на Восточном фронте 450 тыс. человек убитыми».

Урланис о потерях Турции: «Можно ориентировочно считать, что от русского оружия погибло две трети убитых турецких солдат, т. е. около 150 тыс. человек из общего числа в 250 тыс.

Общие потери убитыми держав Тройственного союза: 300 + 450 + 150 = 900 тыс.

Аналогичные потери российской армии (по максимуму) составили 785 + 286 = 1071 (1 млн. 71 тыс.). Таким образом, превышение русских потерь убитыми (по максимуму) равно 1071 – 900 = 171 тыс.

Исходя из подсчётов Урланиса, превышение потерь убитыми у союзников на Западном фронте (во Франции и Фландрии) по отношению к германским потерям равно 1600 – 1100 = 500 тыс.

Очевидно, что из полученных данных необходимо сделать следующие выводы. Во-первых, полные потери России убитыми на Восточном фронте (с учётом Кавказского фронта) выше, чем объединённые потери противостоящих Германии, Австро-Венгрии и Турции. Это превышение обеспечено за счёт меньших германских потерь в сопоставлении с русскими, что свидетельствует о германском тактическом и организационно-техническом преобладании, определяемом более высоким уровнем германского командования и руководства. Во-вторых, потери убитыми союзников на Западном фронте более чем на 500 тыс. превзошли русские потери на Восточном фронте (с учётом также потерь на Кавказском фронте), что предопределено как иным характером боевых действий, определяемым большей плотностью противоборства на ограниченных территориях, а также значительно меньшей протяжённостью Западного фронта в сопоставлении с Восточным, так и профессионально худшим франко-британским по сравнению с русским уровнем военного командования.

Как было показано, недостоверные цифры, использованные и применённые авторским коллективом Кривошеева, в категории «Безвозвратные боевые потери» (Таблица 52, с. 90) относятся к двум основным видам потерь: «Убито, умерло на этапах санитарной эвакуации» – 1 200 000 вместо реальных (по максимуму) 785 000 и «Пропало без вести (считаются умершими или погибшими)» – 439 369 вместо 228 838 (или 274 655 с учётом «коэффициента кратности» – 1,25 вместо 1,92). Таким образом, непроизвольное и произвольное увеличение авторами безвозвратных боевых потерь составило (1 200 000 + 439 369) – (785 000 + 286 000) = 569 000 или округлённо 570 тыс.

В завершении, как теперь уже можно утверждать, так называемого «исследования» коллективные авторы под руководством Кривошеева объединяют в таблице 56 все виды потерь вооружённых сил основных участников Первой мировой войны и выводят Российскую Империю на первое место по отношению потерь к численности армий. Авторы (С. 95) утверждают следующее: «Из таблицы 56 видно, что русская армия по сравнению с армиями других участников военных коалиций понесла в Первой мировой войне самые большие потери, составляющие более 60% от общей численности вооружённых сил. То есть больше, чем побеждённые (год спустя) Германия и Австро-Венгрия».

Создаётся впечатление, что этот авторский коллектив поставил перед собой цель сделать всё необходимое, чтобы вывести Россию на первое место по потерям. Как было показано, по безвозмездным боевым потерям произвольное (необоснованное) увеличение потерь составило почти 600 тыс. Однако этого было недостаточно и поэтому авторы для санитарных потерь на русской стороне выбрали у Урланиса самое недостоверное число 3 млн. 749 тыс., которое представляет собой соединение раненых, контуженных, оставшихся при части, умерших от ран. Очевидно, что санитарными потерями могут быть признаны только раненые, контуженные, отравленные газами, численность которых составляет по Урланису 2 млн. 755 тыс. (или 2 млн. 855 тыс.).

Тогда все потери вооружённых сил России в сумме равны: 1 322 тыс. (безвозвратные боевые потери) + 364 тыс. (безвозвратные небоевые потери) + 2 855 тыс. (санитарные потери) + 3 409 тыс. (попавшие в плен) = 7 млн. 950 тыс. Соответственно, отношение потерь к численности армии равно 7 950: 15 500 = 0,51 (51%).

Тогда при корректировке Таблицы 56 по % потерь от численности армий Россия, имея 51%, оказывается на предпоследнем месте среди великих держав, а именно: 1. Германия – 59,3%; 2. Франция – 55,9%; 3. Австро-Венгрия – 54,2%; 4. Россия – 51,0%; 5. Великобритания – 34,8%.

С учётом данных Таблицы 56 по полным потерям Россия и Германия занимают количественно близкие, соответственно, первое и второе места: 1. Россия – 7 950 тыс.; 2. Германия – 7 860 тыс.; затем следуют: 3. Австро-Венгрия – 4 880 тыс.; 4. Франция – 4 701,8 тыс.; 5. Великобритания – 3 303,1 тыс.

При этом необходимо учитывать, что 3 млн. 409 тыс. русских пленных как и пленные других стран по окончании войны были освобождены и вернулись домой. Поэтому имеет смысл определить распределение государств по сумме демографических и санитарных потерь: 1. Германия – 2 350 + 4 510 = 6 860 тыс.; 2. Россия – 1 686 + 2 855 = 4 541 тыс.; 3. Франция – 1 397,8 + 2 800 = 4 197,8 тыс.; 4. Австро-Венгрия – 1 100 + 1 980 = 3 080 тыс.; 5. Великобритания – 908,4 + 2 035 = 2 943,4 тыс.

В завершение, необходимо представить распределение государств по демографическим потерям: 1. Германия – 2 350 тыс.; 2. Россия – 1 686 тыс.; 3. Франция – 1 397,8 тыс.; 4. Австро-Венгрия – 1 100 тыс.; 5. Великобритания – 908,4 тыс.

Таким образом, можно сделать вывод, что потери Российской Империи в Первой мировой войне не являются исключительными как по отношению к противникам, так и по отношению к союзникам. По сумме демографических и санитарных потерь с большим превышением по отношении к России первое место занимает Германия, а по демографическим потерям превышение Германии в сопоставлении с Россией составляет более 650 тыс. погибших.

Политические и военно-стратегические выводы, которые можно сделать из военных потерь участников мировой войны состоят в следующем.

Первое. Германия и Австро-Венгрия с маниакальным упорством, не считаясь с потерями, с 1914 по 1918 год стремились к достижению своих геополитических целей.

Второе. При всех усилиях избежать участия в общеевропейской войне Россия вынужденно для обеспечения собственной безопасности пошла на союз с Францией, а затем и Великобританией. Активными действиями в кампании 1914 года Россия спасала не только Францию, но и себя, так как в случае поражения союзников на Западном фронте и выбытия Франции из войны все силы Германии были бы обращены против России. Даже при стратегическом бездействии союзников в 1915 году Германия вынужденно держала на Западном фронте значительное количество своих сил, которые, тем самым, не были использованы в германском наступлении на Восточном фронте. Таким образом, благодаря собственным военным усилиям 1914 года, сохранив Западный фронт, Россия в значительной степени уменьшила возможные тяжёлые последствия отступления 1915 года и, прежде всего, военные потери.

Третье. Хотя общие потери Германии на Западе и Востоке значительно превысили русские потери, очевидно, что соотношение потерь на Восточном фронте не в пользу России и германские потери меньше русских.

Четвёртое. Рассуждения историков и политологов о том, что союзники вели «войну до последнего русского солдата» являются ложными. Свою тяжёлую ношу войны союзники несли в полной мере. Объединённые франко-британские потери во всех вариантах учёта потерь (от полных до демографических) превосходят или равны как всем германским потерям (даже с учётом потерь на Восточном фронте), так и превосходят все русские потери на всех фронтах.

Относительно демографических исследований о военных потерях в Первую мировую войну, принадлежащих Урланису Б.Ц. и авторскому коллективу под руководством Кривошеева Г.Ф., необходимо сделать вывод, что даже разделённые по времени на 40, а затем и 50 лет (с 1960 по 2001 и 2010 годы) они, так или иначе, выполняли заказ по дискредитации Российской Империи в период Первой мировой войны. Сделано это путём фальсифицирующего увеличения потерь вооружённых сил России так, чтобы показать эти потери наибольшими в сопоставлении как с противниками, так и с союзниками. При этом «исследования» должны были подаваться как объективные и научно выверенные.

С.А. Киселев

Константин Александрович Залесский - российский историк, журналист - родился в 1965 году в Москве. Окончил факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. С 2013 года - научный сотрудник РИСИ.
Автор серии статей в «Губернских ведомостях» и «Парламентской газете» по вопросам государственного устройства, самоуправления и истории государственных учреждений Российской империи, а также биографических справочников.

К огда заходит речь об итогах войны, то прежде всего имеются в виду территориальные и политические выгоды или потери, только затем возникает вопрос о людских потерях, которые рассматриваются преимущественно как «цена войны». Лишь по прошествии какого­то времени это становится предметом политики и может использоваться для подтверждения какой­либо теории. Вопрос о потерях России в Первой мировой войне не был слишком политизирован, однако со временем в отечественной историо­графии все же наметилась некоторая тенденция к постоянному завышению боевых потерь. В то же время до сих пор потери русской армии в Первой мировой войне во многом основываются на предположениях и допущениях, что и предоставляет исследователям возможность довольно произвольно обращаться с цифрами. Конечно, сейчас уже нет возможностей для появления слишком откровенных спекуляций, о которых, например, упоминал советский демограф Б.Урланис в своей ставшей классической книге. Он пишет: «Еще более сомнительные расчеты русских потерь производит американский экономист, профессор Иллинойского университета Эрнест Богарт . Ссылаясь на какие­то официальные и полуофициальные источники, он приводит число убитых в русской армии с курьезной точностью: 2 762 064 человека! При этом он тут же разоблачает иллюзорную «точность» этой цифры, считая необходимым прибавить к ней половину общего числа пленных и пропавших без вести. При этом Богарт упускает из виду, что, если пропавшие без вести объединены в одну группу с пленными, нельзя полагать, что удельный вес убитых среди них столь велик. Число пленных и пропавших без вести, по Богарту, равно 2,5 млн человек. Прибавив 1 250 000 к 2 762 064, он получает «новую», с такой же «точностью» исчисленную цифру убитых в русской армии - 4 012 064 человека! Несмотря на абсурдность цифр Богарта, они получили распространение и попали даже в энциклопедические словари» 1 . Однако показательно, что даже в наиболее авторитетных справочных советских изданиях при ответе на вопрос о потерях русской армии ограничивались общими фразами.

Тот факт, что авторы и составители этих изданий сознательно избегали конкретики, отражает определенные проблемы с исчислением потерь прежде всего России, поскольку в отношении большинства других стран ситуация была несколько более определенной. Это было обусловлено рядом принципиальных моментов, сильно затруднивших работу исследователей.

Во­первых, после Февраля 1917 го­да начались сбои в ведении военной статистики потерь, которые еще более усилились после Октября 1917 года, нарушились или перестали работать прежние методы сбора данных, чему также способствовали кадровая чехарда и «политические соображения».

Во­вторых, в связи с тем, что Первая мировая война практически перетекла в войну Гражданскую при одновременно полной демобилизации «старой армии», стало очень сложно разделить эти две войны, что также использовалось позже для ревизии подсчетов из политических соображений - увеличение потерь в Первую мировую снижало катастрофические последствия Гражданской войны.

В­третьих, перенос в Советском Союзе «центра тяжести» сначала на Гражданскую, а затем на Великую Оте­чественную войну приводил к тому, что вопрос об уточнении численности потерь русской армии постепенно терял свою актуальность.

Попытки определения уровня потерь

П ервая серьезная попытка определить уровень военных потерь России была сделана В.Аврамовым, который в 1920 году опубликовал в «Известиях Народного комиссариата здравоохранения РСФСР» анализ материалов Главного военно­санитарного управления Военного министерства . Его данные касались только Западного театра военных действий за период с августа 1914 по сентябрь 1917 года. В.Аврамов пришел к выводу, что потери составили: 664 800 человек убитыми (в том числе 12 813 офицеров и 652 077 солдат), 3 613 827 человек ранеными, контужеными и отравленными (в том числе 73 768 офицеров и 3 740 59 солдат), 2 333 375 человек пропавшими без вести (13 382 офицера и 2 319 993 солдата) . При этом сам В.Аврамов указал на то, что приводимые им данные априори неполны, предложив увеличить их на 10%. Фактически уже с первой попытки определения потерь исследователи стали использовать разного вида допуски (пусть и обоснованные), которые в полной мере дошли и до наших дней.

Сегодня уже практически невозможно определить, откуда появилась цифра в 2,5 млн человек, которая стала широкого известна (в том числе и за рубежом) как официальная цифра русских потерь в Первой мировой вой­не. Она была приведена в предисловии к материалам переписи населения 1920 года, которое было написано авторитетным статистиком В.Михайловским . В своем предисловии он привел цифру в 1700 тыс. убитых русских солдат в войне 1914–1918 годов. Б.Урланис отмечает: «Нам неизвестно, является ли эта цифра результатом каких­либо расчетов или же Михайловский взял эту цифру как имевшую широкое хождение в заграничной печати. К этой цифре он прибавил 800 тыс. русских солдат и офицеров, умерших от других причин, и получил в итоге 2,5 млн убитых и умерших» .

Вскоре, ближе к 10­летнему юбилею начала Первой мировой войны, стали появляться более обширные исследования вопроса военных потерь. Прежде всего они были связаны с работой Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914–1920 годов при Наркомате здравоохранения РСФСР. Причем в трудах этой комиссии сразу указывалось, что «установление точной цифры потерь вообще, а также выяснение по различным их категориям, т.е. убитыми, ранеными, контужеными, пленными и пропавшими без вести, представляет громадные затруднения ввиду отсутствия соответствующего, хотя бы и сырого, но достаточно полного и достоверного материала» .

В трудах комиссии были приведены данные Отчетно­статистического отдела, подобранные в 1920 году, которые давали число убитых в 511 68 человек, умерших - 35 185, раненых - 2 830 262, без вести пропавших - 1 936 278, то есть всего - 5 312 793 человека . В то же время в научный оборот был введен ответ Главного управления Генерального штаба от 3 октября 1917 года на запрос главы французской военной миссии при Ставке Верховного главнокомандующего генерала М.Жанена о потерях русской армии. Ему было сообщено, что число убитых и пропавших без вести составило 775 369 человек, уволенных от службы тяжелораненых - 348 508, пленных - 2 043 548; эвакуированных во внутренние военные округа: больных - 1 425 000, раненых - 2 875 000 . Однако и эти цифры признаются исследователями крайне ненадежными и промежуточными. Всего же, как указывает в своей статье С.Морозов, по подсчетам В.Бинштока и М.Грана 1 , общие безвозвратные потери действующей армии составили 1,7 млн военнослужащих; «из числа находившихся в плену 4,3 млн человек умерли от ран и болезней 245,5 тыс.; число пропавших без вести достигло, по подсчетам комиссии, 200 тыс., беженцев - 10–15 млн, а косвенные потери в 1914–1916 гг. - не менее 6 млн человек» 2 .

В вышедшей в следующем, 1924 го­ду к 10­летию начала войны небольшой книге «Итоги Первой мировой войны» ее автор М.Павлович, не слишком утруждая себя доказательствами, увеличил общие безвозвратные потери русской армии до 2,5 млн человек, а косвенные - до 10,6 млн 3 .

В 1925 году появилась фактически первая более или менее капитальная работа «Россия в мировой войне 1914–1918 гг. (в цифрах)», где значительное место было уделено потерям русской армии. Значение этой книги тем более велико, что ее издал Отдел военной статистики Центрального статистического управления СССР. Указывалось: «Сведения о боевых потерях получены ЦСУ путем обработки сводок бывшего Главного управления Генерального штаба, составлявшихся на убитых, раненых, контуженых и отравленных газами по сведениям, полученным с театра военных действий, а в отношении военнопленных и без вести пропавших - по сообщениям Комитета по делам военнопленных Красного Креста, находившегося в Копенгагене. Данные не заключают в себе потерь эвакуационного характера (то есть умерших в лазаретах и больных, эвакуированных в тыл). Сырой табличный материал был любезно предоставлен ЦСУ Отчетно­статистическим отделом РККА» . (Впрочем, Н.Головин, о котором речь пойдет ниже, довольно убедительно и на конкретных примерах доказал: «По существу дела, никакой научно­статистической обработки и не было. Просто была использована “бюрократическая” обработка этих сводок, сделанная в свое время Главным управлением Генерального штаба» .) В книге ЦСУ потери русской армии оценивались в 7 036 087 человек, из них:

626 440 убитыми;

17 174 умершими от ран;

2 754 202 ранеными;

3 638 271 без вести пропавшими и пленными .

Последующие работы, вышедшие в СССР во второй половине 20­х годов прошлого века, никаких новых цифр не приводили. Н.Нахимсон в своей книге «Мировое хозяйство до и после войны» (М., 1926. т. 2) дал громадную погрешность в числе убитых, определив его в 2,6–3,2 млн человек, а пленных и пропавших без вести - 3,6 млн . А вот В.Волков, с одной стороны, полностью продублировав данные потерь из «России в мировой войне 1914–1918 гг. (в цифрах)», добавил к ним еще 155,7 тыс. умерших от болезней, 970,3 тыс. умерших от ран, 181,9 тыс. погибших в плену и довел общие безвозвратные потери до 2,1 млн человек .

К 20­летию Первой мировой войны Институт мирового хозяйства и мировой политики Коммунистической академии выпустил небольшую, 128­страничную, брошюру «Мировая война в цифрах» (М.: Военгиз, 1934). Как указывалось в аннотации, основной упор в ней делался на «вооружениях и армиях боровшихся сторон, материальном размахе войны, бремени военных расходов и разрушении производительных сил капиталистических хозяйств, вызванном войной 1914–1918 гг.» Потерям было уделено незначительное внимание, а для России убыль населения была определена в 5 млн человек.

Дальнейшее развитие вопроса о людских потерях России в Первой мировой войне хорошо просматривается при обращении к официальным справочным изданиям, которые, как считается, фиксировали уровень развития исторической науки на конкретный период.

Наиболее подробно этот вопрос был освещен в «Большой советской энциклопедии» 1­го издания (М., 1939. Т. 44. Стб. 671), где в статье «Первая мировая война» присутствовал специальный раздел «Социально­гигиенические последствия войны». Среди прочего там приводилась таб­лица (табл. 1).

Казалось бы, с течением времени приведенные данные должны были уточняться на основе вновь открывшихся документов, однако этого не произошло, вернее, начался даже обратный процесс. Во 2­м издании БСЭ (1955) появилась уже мало что значащая фраза: «За время П[ервой] м[ировой] в[ойны] из общего числа мобилизованных 74 млн человек было убито и умерло от ран около 10 млн человек и ранено свыше 20 млн человек. Около 10 млн человек умерло от эпидемий и голода» 1 . Вышедшая более чем через 10 лет «Советская историческая энциклопедия» практически дословно повторила ту же фразу: «Из 73 515 тыс. мобилизованных всеми воюющими странами за всю войну… было убито и умерло от ран около 10 млн, ранено и искалечено свыше 20 млн; около 10 млн человек умерло от эпидемий и голода» .

Наиболее капитальная советская коллективная монография, посвященная Первой мировой войне, - вышедший в 1975 году двухтомник «История Первой мировой войны. 1914–1918» под редакцией И.Ростунова - вообще ушла от точных цифр, ограничившись общими словами: «Убыль населения по этим причинам только в 12 воевавших государствах составила свыше 20 млн человек, в том числе в России - 5 млн человек, в Австро­Венгрии - 4,4 млн человек, в Германии - 4,2 млн человек» . Причем, согласно приведенной в этой работе ссылке, данные были заимствованы из упоминавшейся выше книги «Мировая война в цифрах» 1934 года. Вышедший в том же году 19­й том «Большой советской энциклопедии» (3­е издание) , где автором статьи выступал все тот же И.Ростунов, дословно повторял приведенный выше текст, зафиксировав тем самым официальную и окончательную точку зрения на эту проблему.

Подсчеты генерала Н.Головина

П опытки серьезного исследования уровня потерь предпринимались не только в советской России, но и русской эмиграцией. Здесь первым глубокий анализ потерь предпринял военный журналист и прирожденный военный историк (хотя и не получивший систематического образования) 30­летний А.Керсновский в 4­м томе своего главного труда «История Русской армии», изданном в Белграде в 1938 году. Этому анализу посвящен раздел «Трофеи и потери», гл. XVII «Последняя война петровской армии». В своих расчетах А.Керсновский опирался на все те же, уже опубликованные в советской России данные В.Аврамова и Генштаба, которые были упомянуты выше. Подсчеты А.Керсновского были следующими: «Вычтя это число (2,2 млн пленных. - К.З .) из общей суммы, получим 3 300 000 потерь “по сю сторону” наших позиций. Умерло от болезней 100 000 человек (число установлено весьма точно - статистика больных велась гораздо лучше, чем статистика раненых). В самовольной отлучке числилось до 200 000 человек Далее, 600 000 человек было исключено из­за увечий, полученных в бою, 300 000 человек - по причине болезней. Сложив эти потери, получим в итоге 1 200 000 человек увечных, умерших и дезертиров. Остальные 2 100 000 человек не подошли ни под одну из указанных категорий... Вечная им память! Около 700 000 человек - примерно третья часть - сохранили свои имена, остальные 1 400 000 человек - это те “неизвестные солдаты”, о коих не скажет ни камень, ни крест и чьи останки были выброшены из могил кощунственной польской рукой» 1 . И далее: «Мы будем очень недалеки от цифры 2 500 000, из коих 2 400 000 человек пало с оружием в руках. Все германские исследователи определяют потери русской армии убитыми в 2 500 000 человек. Бывшие союзники, стремясь умалить жертвы России, приводят часто голо­словное число 1 700 000, не объясняя его происхождения» 2 . Общие же потери А.Керсновский оценил в 9 млн человек, из которых 6 млн - убитыми, умершими от ран, пленными и увечными.

Один из наиболее доказательных и адекватных подсчетов потерь русской армии в Первой мировой войне был осуществлен оказавшимся в эмиграции выпускником Николаевской академии Генерального штаба генерал­лейтенантом русской армии и руководителем Высших военно­научных курсов РОВС в Париже Н.Головиным (1875–1944). Он имел за плечами огромный опыт службы в качестве офицера Генштаба, в том числе вел курс «Служба Генштаба» в Военной академии и закончил войну в должности начальника штаба Румынского фронта. Его опыт, аналитические способности, прекрасное знание документов и умение с ними работать дали хороший результат; выведенные им данные до сих пор считаются одними из наиболее достоверных и часто используются современными исследователями.

В вышедшей в Париже в 1939 году работе «Россия в Первой мировой вой­не» Н.Головин посвятил интересующей нас теме 5­ю главу - «Исчисление потерь в людском составе». Проведя всесторонний анализ имевшихся в его распоряжении данных, Н.Головин положил в основу своих исследований определение числа раненых. Для этого он прежде всего воспользовался имеющейся статистикой по Французскому театру военных действий относительно коэффициентов соотношения тяжело и легко раненных и, опираясь на имевшуюся у него цифру в 2 875 000 человек, «эвакуированных во внут­ренние военные округа» (то есть тяжелораненых), эмпирическим путем вышел на цифру в 3 530 000–3 735 000 раненых, оговорив, что «эта цифра не может представить собой исчерпывающего итога для всех раненых» 1 . Затем, взяв за основу данные, опубликованные В.Аврамовым, - 3 813 827 раненых, Н.Головин добавил к ним указанную самим автором погрешность в 10% и получил 4 200 000 человек. Именно последняя цифра - уже полученная с известной долей допущения - легла в основу его дальнейших изысканий.

После этого, основываясь на полученной цифре, Н.Головин делает вывод о численности умерших от ран. «Вследствие отсутствия каких­либо верных указаний о числе всех умерших от ран в русской армии мы вынуждены хотя бы для приблизительного определения его исходить из взаимоотношений между различными категориями потерь, выведенных для французской армии. При общем числе раненых в 4 200 000 это дает 350 000» . И далее автор делает новое допущение: «Согласно вышеупомянутой работе доктора Дж. Туберта , во французской армии один убитый приходился на 3,33 раненого. Следовательно, исходя из предположенного нами общего числа раненых в русской армии в 4 млн, число убитых не может быть меньшим, чем 1 261 261, или, округляя, 1 300 000» . Огромное различие с приводившимися ранее официальными данными (почти в два раза) Н.Головин вслед за Дж. Тубертом обосновывает необходимостью добавить сюда около 670 тыс. «неизвестных убитых» - оставленных на поле боя, похороненных без имени и др., которые ранее входили в категорию без вести пропавших (3 638 271 человек).

Другим важным направлением исследования Н.Головина стало определение численности русских пленных. Проведя анализ опубликованных как русских, так и немецких данных, а также воспользовавшись составленными по его просьбе записками из Потсдамского и Венского военных архивов, Н.Головин выводит цифру в 2 417 000 пленных (в том числе 1,4 млн в немецком плену). При вычитании этого числа из общей цифры без вести пропавших, а затем и «неизвестных убитых» он определяет «недорасшифрованный» остаток в 526 тыс., к которым относит: «а) тяжелораненых, попавших в плен и скончавшихся до прибытия в концентрационные лагеря; б) тяжелораненых, подобранных своими, “соседними” частями или сочувствующим населением и скончавшихся вскоре после этого; в) некоторое число раненых, попавших в лечебные заведения помимо “своих” частей и о судьбе которых начальники и ближайшие штабы не имели нужных сведений» .

После проведения подобных подсчетов, сверив их с другими цифрами и коэффициентами, Н.Головин дает окончательную сводку по потерям русской армии в Первую мировую войну, которая, можно сказать, во многом осталась классической и в наши дни, не слишком расходясь с расчетами Б.Урланиса, о которых будет идти речь ниже.

Таким образом, боевые потери русской армии составили:

Убитыми - 1 300 000 чел.;

Ранеными (из них умерло 350 000) - 4 200 000 чел.;

Пленными - 2 417 000 чел.

Таким образом, общая сумма потерь - 7 млн 917 тыс. человек .

При определении числа умерших от болезней Н.Головин соглашается с расчетами В.Бинштока (приведенными в Трудах комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914–1918 годов): «...всех больных, как было уже указано, зарегистрировано 5 069 920, что при 2,5% умерших должно дать общую цифру умерших в 126 778, а за округлением - 130 000» .Однако затем он увеличивает ее еще на 10 тыс. человек, чтобы «подравнять» с показателями французской армии. По материалам немецкого и австрийского архивов Н.Головин дает цифры погибших в плену: в Германии - 210 офицерских и 47 934 нижних чинов, в Австро­Венгрии - 241 офицерских и 27 497 нижних чинов, округлив затем ее до 70 000 человек.

Подводя общий итог убитым, умершим от ран и болезней до большевистского переворота, Н.Головин приходит к следующим цифрам 1:

Зарегистрированные убитые - 626 000 чел.;

Неизвестные убитые - 674 000 чел.;

Умершие от ран - 350 000 чел.;

Умершие от болезней - 140 000 чел.;

Умершие в плену - 70 000 чел.

Итак, всего - 1 860 000 человек.

Завершая анализ исследований Н.Головина, нельзя коротко не остановиться на проведенном им сравнении кровавых потерь (то есть убитыми, умершими от ран, ранеными, контужеными, отравленными газами) русской, французской и германской армий как наиболее активно участвовавших и наиболее пострадавших в войне. Данные автор представил в форме таблицы (табл. 2) 2 .

Классическое исследование Б.Урланиса

И сследование советского демографа, доктора исторических наук Б.Урланиса (1906–1981) «Войны и народонаселение Европы» вышло в свет через 21 год после публикации книги Н.Головина. В настоящее время эта работа, ставшая классической, остается одним из основных источников данных о потерях не только России, но и вообще европейских стран в Первой мировой войне. Она была издана за рубежом в 1971 году и продолжает широко использоваться по сей день. Хотя исследователь воспользовался несколько иной методикой, чем Н.Головин, он, с одной стороны, тоже сделал достаточно большие допуски, а с другой - вышел на примерно те же цифры.

При этом с самого начала Б.Урла­нис отметил, что ситуация с данными по потерям в целом не изменилась с 20­х годов прошлого века: «Определение потерь России в Первой мировой вой­не представляет довольно трудную задачу. Статистические материалы о потерях России очень противоречивы, неполны и часто недостоверны» . Прежде всего, проанализировав официальные данные Военного министерства по потерям русской армии, Б.Урланис сделал вывод, что недоучет числа убитых за 1914 год (42 907 человек) составляет 100 000 ; основой для получения подобной цифры стало сравнение среднемесячных потерь за 1914, 1915 и 1916 годы. Таким образом, ученый дает «основную исходную цифру» потерь:

Убитых на флоте - 3 тыс. чел.;

Недоучет убитых в 1914 г. - 100 000 чел.

Б.Урланис критикует Н.Головина за слишком большие допуски, отмечая, что тот проигнорировал (что было в действительности) цифру ЦСУ - 228 838 человек пропавших без вести, - поскольку это поставило бы под сомнение предлагавшееся им число «неучтенных убитых». Хотя он тут же оправдывает Н.Головина, указывая, что данная цифра сомнительна и полностью расходится с данными Военного министерства. Создается впечатление, что Б.Урланис критикует Н.Головина вынужденно , поскольку в то время опасно было соглашаться с «эмигрантским историком» и «белым генералом».

Однако исследователь и сам встает на путь допусков. Он подсчитывает потери немецких, австро­венгерских и турецких войск и, определив их в 900 000 человек (300 000 немцев, 450 000 австрийцев, 150 000 турок), задается вопросом: «Могло ли в действительности так случиться, чтобы немцы и их союзники, учитывая недостаточность боевого оснащения русской армии и другие условия, в которых протекала война 1914–1918 гг., понесли такие же потери, как и русские?» Ответ понятен: «Вряд ли это могло иметь место» 1 .

Коэффициент соотношения потерь между англо­французскими (1,6 млн) и немецкими (1,1 млн) войсками на Западном фронте Б.Урланис определяет в 1,5 млн (на самом деле - 1,45). При этом, критикуя Н.Головина за использование коэффициентов, взятых из данных о французской армии, автор сам применяет выведенный им коэффициент (1,5) для определения уровня потерь русской армии и получает дополнительно 300 000 человек - всего 1,2 млн человек. Используя коэффициент потерь Западного фронта для Восточного, Б.Урланис не учитывает тот факт, что если на Западе сражались исключительно немецкие войска, то русским пришлось столкнуться также и с более слабыми и менее боеспособными австро­венгерскими (не говоря уже о турецких) войсками. В отношении последних коэффициент потерь 1,5 просто неприемлем, особенно с учетом поражения австро­венгров в Галиции в 1914 году и при наступлении Юго­Западного фронта в 1916 году, а турок - на протяжении всей войны.

Подобные подходы в принципе понятны: поскольку общие потери Франции умершими и пропавшими без вести достигают 1 млн 398 тыс. человек, а убитых в боях - 946 тыс. человек, было необходимо принять любые меры, чтобы потери России не оказались меньше (не говоря уже о том, что общие потери немецкой армии достигли 2 036 897 человек, в том числе павших в бою 1 473 000 человек) 1 , иначе постулат о низкой боеспособности «царской армии» оказался бы под сильным сомнением.

При расчете количества умерших от ран Б.Урланис сначала берет официальные данные на конец 1916 года (97 939 человек) и затем пропорционально числу неучтенных месяцев увеличивает ее до 160 000 человек, а затем (с учетом солдат, умерших при части, и офицеров, умерших от ран) до 180 000 человек 2 . Однако затем автор берет общую численность раненых в 4 млн человек и, применив к ней 6­процентный уровень смертности, доводит число умерших от ран до 240 000 человек, что сразу же дает преимущество перед подобной же категорией потерь Франции (220 000 человек).

После добавления 11 000 человек, погибших от ядовитых газов, Б.Урланис дает окончательную цифру погибших русских солдат в 1 451 000 человек 3 . При учете же 360 000 безвозвратных небоевых потерь, в том числе умерших от болезней (155 000 человек), умерших в плену (190 000 человек), умерших от несчастных случаев и иных причин (15 000 человек), общее число погибших достигает 1,8 млн человек.

Фактически Н.Головин, применяя другие принципы подсчетов, пришел примерно к таким же цифрам. На настоящий момент они и остаются наиболее приближенными к реальности, хотя и завышены примерно на 150–300 тыс. человек.

После Б.Урланиса каких­либо новых подсчетов потерь русской армии не было. Фактически за последние 50 лет в этом направлении не было сделано ничего. Если в литературе и появлялись другие цифры, то они, как правило, не были результатом какого­либо серьезного исследования, а без критического подхода заимствовались из вторичных источников или же вообще брались «с потолка». Так, например, В.Кайсаров, сославшись на данные «немецкой официальной статистики», определил прямые безвозвратные потери русской армии в 2,3 млн человек, число раненых - в 5,7 млн, пленных - в 2,6 млн, всего - 10,6 млн военнослужащих . И если В.Шамбаров в своей последней книге просто заимствовал информацию из БСЭ («В обеих коалициях было мобилизовано 74 млн человек. Погибло около 10 млн, выбыло по ранению 20 млн. Впрочем, эти цифры учитывают только боевые потери»), то в таких серьезных монографиях, посвященных не каким­либо отдельным эпизодам, а всей войне, как работы А.Уткина и М.Оськина, а также в наиболее авторитетном очерке «История России. С древнейших времен до начала XXI в.» (под редакцией А.Сахарова), данные о потерях России вообще не приводятся . Также не выдерживают критики и данные, приведенные в книге Г.Кривошеева «Россия и СССР в войнах XX в.» (М., 2001), в табл. 52 «Потери русской армии», где автор доводит безвозвратные боевые потери до 1 890 369 человек, а общие - до 2 254 369 человек, то есть с точностью до человека (!), и это притом, что по основным позициям (убитые, умершие от ран, отравленные газами и др.) в самой таблице даются цифры, округленные до тысяч.

Еще печальнее ситуация со школьными учебниками по истории, где рассказывается о Первой мировой войне. Там даются совершенно не совпадающие друг с другом цифры, и в большинстве случаев не представляется возможным определить их источники. Учебник под редакцией А.Чудинова и А.Гладышева в целом идет за БСЭ, не выделяя Россию из общего числа: «Итогом невиданного прежде по разрушительности и кровопролитности конфликта стали 10 млн убитых и более 19 млн раненых» . Учебник же под редакцией А.Данилова говорит: «В ее (Первой мировой войны. - Авт. ) годы погибло около 1,7 млн солдат и офицеров, почти 4 млн человек стали инвалидами и столько же оказались в плену или пропали без вести» . Последнюю цифру приводит у себя в учебнике авторский коллектив во главе с О.Волобуевым, где опубликована подробная таблица по основным странам­участницам, в том числе и по России:

Общее количество мобилизованных - 12 000 000 (не ясно, откуда появилась эта цифра, если практически везде дается и никем не оспаривается цифра в 15 378 000 человек);

Убитые - 1 700 000 чел.;

Раненые - 4 950 000 чел.;

Пленные, пропавшие без вести, - 2 500 000 чел.;

Потери к общему количеству мобилизованных - 76% (учитывая занижения числа мобилизованных, данная цифра также сомнительна) .

Учебник под общей редакцией Р.Ганелина приводит новые цифры, которые также ничем не подтверждены и, скорее всего, получены путем простого округления тех же данных Б.Урланиса и Н.Головина: «К 1917 г., за два с половиной года войны, Россия потеряла убитыми около 2 млн, ранеными - 5 млн, пленными - 2 млн человек» 1 . Однако самая крупная цифра потерь появляется в учебнике В.Шестакова (серия «Академический школьный учебник»): «К началу 1917 г. Россия понесла огромные потери - погибло около 6 млн человек» 2 .

Таким образом, можно констатировать, что на данный момент какой­либо устоявшейся точки зрения на потери России в Первой мировой войне нет и каждый автор приводит цифры, которые считает нужными, без какого­либо объяснения и комментариев. В связи с этим приходится еще раз признать, что после работ Н.Головина и Б.Урланиса никаких новых исследований проведено не было. А учитывая, что оба автора наиболее авторитетных работ в этой области пришли к фактически одним и тем же приведенным выше цифрам, то именно они и должны быть в настоящее время взяты за основу подсчета потерь России в Первой мировой вой­не (в скобках - с учетом допусков, которые до сих пор недостаточно аргументированы).

Безвозвратные боевые потери - 1 159 000 (1 451 000) человек , в том числе:

Убитые и пропавшие без вести в армии и на флоте - 908 000 (1 200 000) чел.;

Умершие от ран - 240 000 чел.;

Погибшие от ядовитых газов - 11 000 чел.;

Имеется в виду: Toubert J. (mйdecininspecteur­gйnйral). Йtude Statistique des Pertes subies par les Franзais pendant la Guerre 1914–1918. Lavauzelle, Paris, 1920.

Уткин А.И. Первая мировая война. М., 2001; Оськин М.В . Первая мировая война. М., 2010; История России. С древнейших времен до начала XXI в. / Под ред. А.Н. Сахарова. М., 2008.