Семен франк: биография жизнь идеи философия: с франк. Умер в эмиграции около лондона философ семен людвигович франк Семен франк философия

07.04.2024

10.12.1950. – Умер в эмиграции около Лондона философ Семен Людвигович Франк

Семен Людвигович Франк (16.1.1877–10.12.1950), – крупный деятель в области русской религиозной философии. Родился в еврейской ортодоксальной семье врача, еще будучи гимназистом, принимал активное участие в марксистском кружке и вел пропаганду среди рабочих. Поступил на юридический факультет , но в 1899 г. был арестован и выслан из университетских городов. Уехал за границу, учился в Берлине и Мюнхене (по политической экономии и философии). Окончил Казанский университет в 1901 г.

Стал критиком марксизма с позиций идеализма. Статьей "Этика нигилизма" участвовал в знаменитом сборнике "Вехи" (1909) с призывом к интеллигенции вернуться от марксизма к религии. В 1912 г. принял Православие, но его понимание христианства существенно отличается от традиционного православного: он писал как "свободный философ". После сдачи магистерского экзамена Франк стал приват-доцентом Петербургского университета (1912). В 1915 г. защитил магистерскую диссертацию "Предмет знания".

Поэтому Франк не уяснил себе проблему существования зла. «Тенденция преуменьшать тему зла вытекает из трудности ее разрешения в пределах всякого монизма [всеединства бытия]. Когда Франк подошел к теме зла, он по существу отступил перед ней: "Мы стоим здесь перед абсолютно неразрешимой тайной", – читаем у него, – "Теодицея [оправдание благости Бога при наличии зла в мiре] в рациональной форме невозможна… Объяснить зло – значило бы “обосновать” и тем самым оправдать зло", – пишет Франк». Но разве "объяснение" зла непременно должно быть его оправданием? «К библейско-христианской позиции в этом вопросе Франк относится отрицательно. Глубочайшая идея христианской антропологии о "первородном грехе" совершенно ему чужда – он ее не понимает и не вмещает ее, – в силу чего не вместилась у него и вся тема зла», – пишет Зеньковский. И заключает:

«Франк – философ, а не богослов, а философия религии возможна лишь на почве богословия – по той простой причине, что религии нельзя "понять" извне, из метафизики. Но книга Франка все же пронизана безспорной и глубокой религиозностью. Франк со своей метафизикой всеединства стоит "на пороге храма", на пороге религии…».

Тем не менее Франк написал немало ценных работ в области социальной философии. Например, он внес серьезный вклад в обоснование соборности в природе человека. В книге "Духовные основы общества" (1930) Франк показал это на анализе категории местоимения "мы" по отношению к "я" и "ты", которые не существуют друг без друга, как правое и левое, и находят объемлющее их единство в соборном понятии "мы". Эта их взаимообусловленность отражает их онтологическое, бытийственное единство. Поэтому взаимопонимание между людьми возможно лишь на основании этого их первичного единства в "мы", что и делает человека человеком (в одиночку было бы невозможно его развитие и мышление).

С этих позиций соборности Франк дал философское обоснование многих элементов русской государственной идеологии. Он приходит к православному пониманию монархической богоосвященной власти не из готового нравственно-религиозного идеала, спускаемого Богом и Церковью сверху, а как бы снизу – из онтологического анализа духовной природы общества как «соборного духовного единства» людей, соединенных в общих и высших духовных ценностях – в Боге.

Общественная жизнь – сверхличная, сверхвременная и сверхпространственная – объемлет все поколения, прошлые и будущие, которые занимают в историческом потоке жизни равноценные места. Так присущее нам по нашей природе общественное самосознание, преодолевая национальной памятью разорванность поколений во времени, творит национальную культуру и связывает индивидуумов в народ – единством судьбы, помнящей прошлое, наших предков, и устремленной в будущее, к нашим потомкам. Таким образом, общество имеет значение большее, чем сумма составляющих его индивидуумов: оно есть духовный сверхличностный организм. Поэтому и идеал правильного общественного устройства (право, государство, власть) не зависят от субъективного хотения человека, а проистекают из должного (из законов Божественного міроустройства) и должны максимально способствовать духовной природе общества.

Из такой соборной духовной основы общества, в частности, «следует, что высшей и подлинно-первичной категорией нравственно-общественной жизни человека является только обязанность, а не право... "воля народа" может быть так же глупа и преступна, как воля отдельного человека. Ни права человека, ни воля народа не священны сами по себе; священна первичным образом только сама правда как таковая, само абсолютное, т. е. независимое от человека, добро... Все человеческие права вытекают в конечном счете – прямо или косвенно – из одного-единственного "прирожденного" ему права: права требовать, чтобы ему была дана возможность исполнить его обязанность соучастия в том служении правде, которое есть обязанность не только отдельного человека, но и общества как целого». (Примечательно, что в рассмотрении такой взаимосвязи между правами и обязанностями С.Л. Франк онтологически обоснует те же нравственные аргументы, какие до революции выдвигали правые монархисты , Д.А. Хомяков, затем .)

Наиболее благоприятным государственным устройством для этого Франк считал монархию как систему, в наибольшей мере ограничивающую зло, для всенародного свободного и иерархичного служения высшим ценностям – замыслу Божию. Хотя сам Семен Людвигович политическим монархистом не был, идею монархии он выводил чисто логически из описанных выше духовных основ общества: народу необходим независимый ни от каких политических воздействий духовный центр освященной власти, сознающей свои задачи перед нацией в служении должному и призванный совместно с Церковью ограничивать как внутреннюю греховность человеческих эгоистичных хотений, так и защищать народ от внешнего зла.

«Если общество вообще призвано творить не свою собственную, человеческую волю, а волю Божию, осуществлять не удовлетворение субъективных человеческих потребностей, а объективную абсолютную правду, то и верховная власть есть не приказчик человеческого коллектива, а по самому своему существу – слуга Божий, блюститель правды. Конкретно это выражается именно в том, что она охраняет не интересы сегодняшних членов общества, а интересы общества как сверхвременного единства, имеющего свое целостное религиозное призвание, свою всемірно-историческую миссию. В монархической идее царя как "помазанника Божия" содержится поэтому глубокая и верная идея», – писал Франк.

Тогда как «демократическое требование равенства... не имеет для себя никакого объективного обоснования и есть лишь безпредметное выражение субъективной зависти... желания, чтобы другой был не выше меня... фактически всякая попытка уравнения ведет к понижению уровня общественного бытия, к срезыванию его верхушки». К тому же «...вопреки отвлеченной доктрине демократизма, требующей господства всех или большинства, во всяком обществе, независимо от принципов, которые оно официально исповедует, роковым образом меньшинство властвует над большинством; общественные порядки могут различаться лишь по форме и способам подбора и пополнения этого правящего меньшинства...».

Уже в примечательной книге "Крушение кумиров" (1924) Франк писал о "крушении кумиров" в русской февралистской эмиграции: «...мы потеряли веру в "прогресс", и считаем прогресс понятием ложным, туманным и произвольным... И в частности, тот переход от "средневековья" к нашему времени, то "новое" время, которое тянется уже несколько веков и которое раньше представлялось в особой мере бесспорным совершенствованием человечества, освобождением его от интеллектуальной, моральной и общедуховной тьмы и узости прошлого, расширением внешнего и внутреннего кругозора его жизни, увеличением его могущества, освобождением личности, накоплением не только материальных, но и духовных богатств и ценностей, повышением нравственного уровня его жизни – это "новое время" изобличено теперь в нашем сознании как эпоха, которая через ряд внешних блестящих успехов завела человечество в какой-то тупик и совершила в его душе какое-то непоправимое опустошение и ожесточение. И в результате этого яркого и импонирующего развития культуры, просвещения, свободы и права человечество пришло на наших глазах к состоянию нового варварства».

Рассматривая монархию как онтологическое должное, Франк всё же отмечал в "Духовных основах общества", что монархический идеал в реальной жизни не всегда достижим. В любом случае монархия не может быть обоснована и восстановлена «утилитарно, из соображений общественной полезности... Монархия есть... наследственная верховная власть, теократически обоснованная» как служение Божией воле. И когда исчезает это религиозно-монархическое правосознание – утилитарные политические объяснения не помогают: «Ни одна, самая мудрая и могущественная абсолютная монархия не устояла в истории против... устремления общества к свободе и самоопределению». Добавим: общества, все более секулярного.

Принцип "христианского реализма" Франк обосновывает в книге "Свет во тьме" (1949), где размышляет над словами в Евангелии от Иоанна (1:5): «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Они допускают два толкования: оптимистическое – как торжество света над тьмою, но и пессимистическое – как непреодолеваемое сопротивление тьмы, ибо она не рассеивается полностью. Только в сочетании обоих смыслов выражается антиномическая суть природы земного мiра. В этой двойственности его трагическая тайна и драматизм человеческого бытия в условиях постоянной борьбы между добром и злом.

Только «Бог есть свет, и нет в нем никакой тьмы» (1 Ин. 1:5). В нашем же земном мiре свет и тьма сосуществуют неустранимо. Поэтому, говоря о нравственных задачах человека, следует проводить различие «между абсолютной Христовой правдой, превосходящей всякое земное устройство и доступной только сверхмiрным глубинам человеческого духа, и ее всегда несовершенным земным воплощением – иначе говоря, между сущностным спасением мiра и его ограждением от зла». Говоря известными словами В. Соловьева, задача не в том, чтобы построить на земле рай, а в том, чтобы не допустить ада. Утопическая вера в достижение на земле абсолютного добра превосходит человеческие силы. Никакими законами, диктатурами и жертвами она не выполнима. Ставить ее себе есть "ересь утопизма", которая часто бывает лишь выгодна силам зла, – ярчайшим следствием чего был марксизм.

Поэтому Франк, подчеркивая определяющее значение духовных основ общества и выводимого из них монархического общественного идеала, в области конкретной государственной политики выдвигал принцип "христианского реализма": «В состав подлинной христианской умудренности необходимо входит сознание неизбежности в міре известного минимума несовершенства и зла». Но не для смирения с ним, а для его ограничения этим минимумом.

В сушности, любая разновидность концепции Всеединства, начиная со знаманитой Монадологии Готфрида Лейбница, содержит одну и ту же логическую ошибку (еретическую для любой нормальной религии и даже для любого нормального светского права), не оставляя в конструкции міроздания ни малейшего места для причинности свободы: http://goo.gl/PrTZVV . В долгосрочной перспективе это, всегда ведёт, через стадии фатализма и гностицизма, к полному безбожию, нигилизму и, наконец, к прямому сатанизму.

С глубоким уважением к читателю и ещё более глубоким уважением и неизменной симпатией к господину Редактору и его в высшей степени благому делу, Марат Зуф. Салихов, к. т. н.

Франк Семен Людвигович (1877-1950)

Российский философ и психолог.

Уделял большое внимание исследованию духовной активности человека, доказывая, что психология должна оставаться, прежде всего, наукой о душе, а не о психических процессах. Наиболее значительной психологической работой явилось сочинение Ф. "Душа человека" (1917). Главная идея этого произведения в стремлении вернуть в психологию понятия души взамен понятия душевных явлений, которые, с его точки зрения, не имеют самостоятельного значения и потому не могут быть предметом науки. Он считал, что основой психологии является и должна являться философия, а не естествознание, так как она изучает не реальные процессы предметного бытия в их причинной или другой естественной закономерности, а дает "общие логические разъяснения идеальной природы и строения душевного мира и его же идеального отношения к другим объектам бытия". Под душой он понимает "общую родовую природу мира душевного бытия, как качественно своеобразного целостного единства".

Большое значение имеет тот факт, что Ф. в своей работе разводил такие понятия как душевная жизнь, душа и сознание. В аномальных случаях, подчеркивает он, душевная жизнь как бы выходит из берегов и затопляет сознание, именно по этим состояниям и можно дать некоторую характеристику душевной жизни как состояние рассеянного внимания, в котором соединяются предметы и смутные переживания, связанные с ними.

Приходя фактически к тем же выводам, что и психоанализ, Ф. писал о том, что под тонким слоем затвердевших форм рассудочной культуры тлеет жар великих страстей, темных и светлых, которые и в жизни отдельной личности и в жизни народа в целом могут прорвать плотину и выйти наружу, сметая все на своем пути, ведя к агрессии, бунту и анархии. Таким образом, с точки зрения Ф., главным содержанием души является слепая, хаотическая, иррациональная душевная жизнь. При этом он доказывает, что в игре и в искусстве человек выплескивает наружу эту свою смутную, неосознанную душевную жизнь и тем самым дополняет узкий круг осознанных переживаний.

Теория познания, разрабатываемая Ф., также как и его понимание сущности души, во многом опирается на монадологию Лейбница. Ф. писал, что чистый разум сверхиндивидуален и сверхличен и потому познание происходит не только и не столько на основе соприкосновения с внешним миром, сколько развиваясь изнутри. На своей периферии душа соприкасается с предметной стороной бытия и таким образом становится носительницей знаний о внешнем мире. Однако по своим внутренним каналам душа соединяется с чистым разумом и таким образом наполняется не относительными понятиями, но чистым объективным знанием.

Из всех психологов первой половины ХХ века Ф. полнее и точнее всех отразил влияние религиозной философии, которая берет свое начало в позиции Соловьева, на психологию. При этом в его концепции в полной мере отразились как достоинства, так и недостатки такой позиции.

Семен Людвигович Франк (1877-1950), русский философ, религиозный мыслитель и психолог. Участник сборников «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909) и «Из глубины» (1918).

В 1922 Франк был выслан из Советской России. Жил в Германии (до 1937), во Франции (до 1945) и затем в Англии. Среди наиболее значительных трудов Франка - Живое знание (1923), Крушение кумиров (1924), Смысл жизни (1926), Духовные основы общества (1930), Непостижимое (1939).

Подобно своим предшественникам, Сергею Трубецкому и Соловьеву, Франк подчеркивал, что человеческие сознания, человеческие «я» не отрезаны друг от друга. Реальное познание, реальное бытие возможны лишь тогда, когда между людьми возникает контакт, возникает единство. Мы живем не на изолированных островах, а на едином материке. И вот этот-то материк, который объединяет всех нас, и есть последний и подлинный предмет познания. Человек познает не только отражение своих собственных чувств, а познает некий субстрат, глубину. Позднее немецкий философ Пауль Тиллих писал, что Бог - это не небо над нами, а глубина бытия. Однако первым это сказал Франк.

В 1917 Франк выпускает книгу «Душа человека», которая потом не раз выходила на иностранных языках. Франка переводили на многие языки, включая японский, чешский, польский; немецкий, английский - естественно, он и сам писал книги на этих языках. В этой книге блестяще анализируется вопрос о единстве духовной жизни, которую нельзя разрезать, нельзя разделить. Это единство касается не только нашего «я», но и того поля, в котором находятся те «я», к которым мы обращены. То есть «я», потом «мы» и, наконец, некий таинственный субстрат, который и есть непостижимое.

Франк негативно относился к коллективизму, который давит личность. Всякий диктат противоречит свободе, а божественное единство не может существовать без свободы, оно свободно.

С.Л. Франк - "философская психология" и вобравшую в себя большинство из типичных особенностей русской духовной психологии (Франк С.Л., 1917). С.Л. Франк, поставивший своей задачей "содействовать... восстановлению прав психологии в старом, буквальном и точном значении этого слова", считает, что современная ему психология в большинстве случаев есть не учение о душе как определенной сфере некоторой внутренней реальности, отделяющейся и противостоящей чувственно-предметному миру природы, но является физиологией - учением "о закономерностях так называемых "душевных явлений", оторванных от их внутренней почвы и рассматриваемых как явления внешнего предметного мира". В силу этого "три четверти так называемой эмпирической психологии и еще большая часть так называемой "экспериментальной" психологии есть не чистая психология, а либо психофизика и психофизиология, либо же... исследование явлений хотя и не физических, но вместе с тем и не психических" (Там же. С.3).

По мнению Франка, подлинное познание человеческой души возможно лишь на пути соединения "религиозной интуиции" (которая позволяет "опытно переживать" душу) и научного или отвлеченного знания (являющегося "единственной формой общедоступной и общеобязательной объективности"). При этом особенно подчеркивается возможность именно опытного познания души как некоторой целостной, единой сущности, а не только как множества отдельных душевных явлений (такую точку зрения русский ученый называет психической атомистикой) или лишь как проявлений этой души, а не ее сущности. Да и под понятием "душа" он понимает лишь "общую природу душевной жизни", вне зависимости от того, как мы мыслим эту природу.

Соответственно проанализированным выше тезисам концепции Франка, выстраивается им и теоретико-методологическая платформа "философской психологии". Ее задачами являются:

познание не отдельных, единичных, обособленных душевных явлений, а природы "души" методом самонаблюдения под которым понимается "имманентное уяснение самосознающейся внутренней жизни субъекта в ее родовой... сущности" (С.29);

определение места "души" в общей системе понятий, ее отношений к другим областям бытия. И в этом случае (при таком понимании задач философской психологии) она отличается от реальных, в т.ч. естественных наук, а равно и от дисциплин, занятых познанием "царства Логоса или идеального бытия" (логика, этика, эстетика, религиозная философия и т.д.), поскольку имеет целью не Богопознание или миропознание, а постижение бытия, раскрывающегося в самопознании. Объектом же философской психологии является человек как "конкретный носитель реальности" (С. 29-30).

В другом месте Франк уточняет собственное понимание душевной жизни, снова подчеркивая ее целостность: "Наша душевная жизнь есть не механическая мозаика из каких-то душевных камешков, называемых ощущениями, представлениями и т.п., не сгребенная кем-то куча душевных песчинок, а некоторое единство, нечто первично-сплошное и целое, так что, когда мы употребляем слово "я", этому слову соответствует не какое-то туманное и произвольное понятие, а явно сознаваемый (хотя и трудно определимый) факт

Теперь остановимся на основных, на наш взгляд, положениях, развиваемых Франком как одним из представителей богословской психологии, и отличающих его подход от других, в первую очередь естественно-научных и материалистических.

1. Франк признает душевную жизнь как особый мир, не сводимый лишь к материально-предметному бытию и отграниченный от предметного мира. При этом душевная жизнь не есть только реальный факт с точки зрения предметного сознания. Этот своеобразный мир существует и существует как то, что он есть в том смысле, "в каком и что он есть для самого себя". И именно в таком понимании его независимости и самостоятельности, душевный мир имеет собственные условия жизни, "бессмысленные и невозможные в другом плане бытия, но единственно естественные и реальные в нем самом" (С. 55-56).

2. Основными чертами душевной жизни признаются:

Непротяженность ее или, точнее, непространственность, т.к. для образов как элементов душевной жизни протяженность есть не форма их бытия, а лишь "простое бесформенное, непосредственное и неопределимое внутреннее качество" (С. 95) .

Невременность душевной жизни. Поскольку область психического есть "область переживания, непосредственно субъективного бытия" (С. 90), то по своей сути переживание лишено измеримой длительности, не локализовано во времени. И лишь когда человек начинает мыслить переживание, заменяя его "невыразимую непосредственную природу его изображением в предметном мире" (С. 96), можно вести речь об определении времени переживания.

Неизмеримость как одно из основных отличий душевной жизни от предметного мира, обусловленное соответственно двумя первыми ее чертами.

"Сплошность, слитность, бесформенность единства" душевной жизни (С. 96). Душевная жизнь не является ни определенным множеством, ни определенным единством. Она есть лишь "материал, предназначенный и способный стать как подлинным единством, так и подлинною множественностью, но именно только бесформенный материал для того и другого" (С. 98).

Неограниченность душевной жизни, отсутствие ограниченного и определенного ее объема. При этом "она не имеет границ не потому, что объемлет бесконечность, а потому, что положительное ее содержание в своих крайних частях каким-то неуловимым образом "сходит на нет", не имея каких-либо границ и очертаний" (С. 102).

Можно сказать, что все эти черты лишь с разных сторон характеризуют сущностную черту душевного мира - ее неопределенность и бесформенность, что собственно и отличает ее от всего предметного и логически-определенного.

1) душа как формирующееся единство, т.е. как начало "действенности или жизни" (С. 165);

2) душа как носитель знания, исходящего из "непостижимых глубин бытия" и концентрирующегося в индивидуальном сознании (С. 190);

3) душа как единство духовной жизни (т.е. объективной и субъективной сторон душевной жизни), которая выступает как форма и стадия сознания.

Другими словами, здесь намечена как бы эволюция внутренней жизни человека, когда (1) от чистой душевной жизни как самого низшего состояния (где нет ни субъекта, ни объекта, нет различения между "я" и "не-я", а есть лишь чистая и универсальная потенция - бесформенная общность душевной стихии), (2) через выделение содержаний предметного сознания из душевной жизни и образование противостоящего ему мира - "личного самосознания индивидуально-единичного "я" (С. 218) (состояние самосознания), (3) к высшему состоянию духовной жизни, где противостояние субъекта и объекта, "я" и "не-я", внутреннего и внешнего бытия существенно видоизменяется (по сравнению с предыдущим состоянием), например, "я" сознает себя "лишь частным излучением абсолютного единства жизни и духа, возвышающегося и над противоположностью между субъектом и объектом и над противоположностью между разными субъектами" (С. 129).

Тем самым на последней ступени происходит как бы актуализация, осуществление того "зародышевого состояния", своеобразие которого было в чистой душевной жизни (С. 129).

По сути, С.Л. Франк в своей "философской психологии", обобщая многие идеи своего времени (Джемса, Бергсона) и опираясь на исходные положения русской религиозно-философской мысли (понимание сознания, интерпретация соотношения веры и знания, преломление гносеологии через призму онтологии, признание значимости личности и личностного начала в эволюции душевной жизни и т.д.), предложил программу "новой психологии", которая, по его мнению, являлась выходом из противоположности материалистически и идеалистически ориентированных психологических систем.

И в этом смысле конечная задача духовной психологии - создание благоприятной почвы для "истинного направления науки о духе", подразумевающего ситуацию когда мы будем иметь вместо "психологии человека-животного психологию человека - образа божьего" (С. 439), по нашему мнению, вполне была реализована С.Л. Франком, хотя он ни в одной строке своей работы не упоминает Бога.

4. Организационное оформление отечественной духовной психологии. Говоря о духовной психологии в России начала XX в. как самостоятельном направлении психологической мысли, мы имели в виду не только наличие целостных, достаточно логичных и, в определенной парадигме, обоснованных концепций или теоретических построений. Надо, помимо этого, указать, что это направление было оформлено и организационно. Так, существовавшее Санк-Петербургское Философское общество в значительной мере пропагандировало именно работы этого направления, хотя его двери был открыты и для представителей других подходов к природе внутреннего мира человека. Более того, Духовные Академии также служили своеобразной школой, в рамках которой апробировались религиозно-психологические идеи. Так, многие выпускники академий писали работы на получение степени кандидата или магистра богословия по психологической тематике, например, в Санкт-Петербургской духовной академии в 1894 г. из 42 выпускников 10 писали работы по психолого-философской проблематике (Отчет о состоянии..., 1895. Вып. 2. С. 361) , а в 1903 г. среди тем диссертаций мы встречаем работы с такими темами, как: "Развитие пессимистических воззрений в русской жизни и литературе 2-й половины XIX века как следствие оскудения веры (религиозно-психологический очерк)", "Учение Лейбница о связи души с телом и критическая оценка этого учения с христианской точки зрения"; есть работы, в которых изучаются феномены "нравственной вменяемости", "свободы совести" и другие, которые сейчас мы могли бы в полной мере отнести к психологической проблематике (Там же. С. 519).

Более того, в Санкт-Петербургской Духовной академии, например, существовало специальное Студенческое Психологическое Общество, председателем которого был В.С. Серебренников, экстраординарный профессор по кафедре психологии академии. В его работе участвовало более 70 человек, и в год оно имело от 10 до 12 заседаний. Насколько большое внимание уделялось деятельности общества, свидетельствует факт посещения заседаний ректором академии, более того, "полезная деятельность общества, засвидетельствованная Преосвященным Ректором, обратила на себя милостливое внимание Высокопреосвященного Владыки. По просьбе председателя общества... В.С. Серебренникова... Ректор представил Его Преосвященству правила занятий общества, испрашивая архипастырского благословения на дальнейшее существование общества, на основаниях выраженных в правилах" (Там же. С. 521). Было получено положительное решение. Резолюция на документе о деятельности Психологического общества гласила: "1903. января 4. Благословляется. М.А." (Там же. С. 521). Необходимо отметить, что духовенство активно участвовало и в собственно научных психологических мероприятиях. Например, членами и гостями 2-го Всероссийского Съезда по педагогической психологии были преподаватели из духовных семинарий г. Калуги, Санкт-Петербурга, Твери, Саратова.

Таким образом, развитие духовной психологии могло идти только по нарастающей, тем более что все к этому располагало: были исследовательские центры; были молодые последователи известных и серьезных мыслителей; расширялся перечень журналов, публикующих труды представителей духовной психологии; был целый ряд плодотворных идей и подходов. Более того, постоянное общение на научных собраниях и заседаниях Московского психологического общества, Религиозно-философского Собрания в Санкт-Петербурге и других научных собраниях способствовало корректировке, уточнению, критической переоценке концептуальных построений.

Однако с началом революционных преобразований в России и уж тем более после победы Октябрьской революции судьба духовной психологии существенно изменилась...

Еще будучи гимназистом Франк увлекся марксизмом и принял активное участие в деятельности марксистских кружков. В 1894 году, окончив гимназию, он поступил на юридический факультет Московского университета, но в 1896 году оставил его, не сдав экзаменов. В 1899 году С.Л. Франк был арестован за революционную деятельность и выслан из Москвы. В том же году он уехал в Германию, где продолжил обучение в Гейдельберге и Мюнхене. В эти годы Франк отошел от марксизма и стал одним из последовательных критиков этого учения, что нашло отражение в книге "Теория ценности Маркса и ее значение" (1900 г.).

В 1901 году С.Л. Франк получил право на сдачу и сдал экзамены за курс университета, вернулся в Россию и начал литературно-философскую деятельность. Он принял участие в знаменитом сборнике "Проблемы идеализма" (1902 г.), "Вехи" (1909 г.), редактировал еженедельники "Полярная звезда" и "Свобода культуры" (1905-1906 гг.), с 1907 году руководил философским отделом в журнале "Русская мысль". С 1905 года Франк - активный участник деятельности конституционно-демократической партии (кадеты).

В 1911 году С.Л. Франк сдал магистерские экзамены и занял должность приват-доцента Петербургского университета. Весной 1913 - летом 1914 гг. он находился в научной командировке в Германии. По возвращении, в 1915 году вышла в свет первая большая философская работа Франка - "Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания", которая послужила основой для его магистерской диссертации. Вскоре, в 1917 году, в свет вышла еще одна книга - "Душа человека. Введение в метафизику душевной жизни". Этими книгами С.Л. Франк прославился как интересный и своеобразный философ.

В годы революции, в 1917-1921 гг. С.Л. Франк был деканом и профессором историко-философского факультета Саратовского университета. Вернувшись в Москву, он начал преподавать в Московском университете, принял участие в создании и деятельности Философского института и Академии духовной культуры. В 1922 году вместе с другими русскими философами, публицистами, писателями С.Л. Франк был выслан из Советской России на печально знаменитом "философском пароходе".

В эмиграции он поселился в Берлине, был одним из основателей Русского научного института, читал лекции в Религиозно-философской академии, в Берлинском университете. В эти годы увидели свет его книги "Духовные основы общества", "Крушение кумиров", "Смысл жизни".

В 1937 году, опасаясь преследований со стороны нацистов в отношении евреев, Франк переселился во Францию, а с 1945 году - в Англию. В эти годы он написал и опубликовал работы "Непостижимое", "С нами Бог. Три размышления", "Свет во тьме", "Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия", в которых окончательно сформулировал принципы своей философской системы. Умер С.Л. Франк 10 декабря 1950 года и похоронен близ Лондона.

Вся философская система С.Л. Франка базируется на философии всеединства, основателем которой считается В.С. Соловьев. Кроме того, идейными истоками философии Франка стали учения Платона и Николая Кузанского.

По признанию крупнейшего исследователя русской философской мысли прот. В.В. Зеньковского, в произведениях С.Л. Франка мы имеем "очень стройную, продуманную систему… Логика, гносеология, метафизика, антропология, этика - разработаны им… очень глубоко". И не случайно В.В. Зеньковский писал, что "по силе философского зрения Франка без колебания можно назвать самым выдающимся русским философом вообще". А главная заслуга С.Л. Франка состоит в том, что он внес в русскую религиозно-философскую традицию серьезный рациональный элемент, соединив независимую рациональную мысль с традиционной религиозной верой. И потому С.Л. Франку удалось рационально выразить сверхрациональную сущность реальности, подвести под метафизику всеединства надежный логико-гносеологический фундамент.

По убеждению С.Л. Франка, всеединство составляет основу и сущность мирового бытия: "На свете нет ничего и не мыслимо ничего, что могло бы быть само по себе, без всякой связи с чем-либо иным. Бытие есть всеединство, в котором все частное есть и мыслимо именно и только через свою связь с чем-либо другим". Даже Бог - это основная, но часть всеединства: "Бог, как абсолютное первооснование или первоначало, есть всеединство, вне которого вообще ничто не мыслимо". При этом Бог и мир - это тоже всеединство: "Если мир по сравнению с Богом есть нечто "совсем иное", то сама эта инаковость и проистекает из Бога и обоснована в Боге… Мир не есть нечто тождественное или однородное Богу, но он не может быть и чем-то совершенно иным и чужеродным Богу". А основной категорией, объединяющей Бога с миром во всеединстве является Богочеловечество: "Наряду с Богочеловечеством, как нераздельно слиянным единством - и через его посредство - нам одновременно открывается и богомерность, теокосмизм мира".

В итоге, С.Л. Франк приходит к выводу, что всеединство "пронизывает все сущее, присутствует, как таковое, в мельчайшем отрезке реальности… Все конкретно сущее укоренено в бытии, как всеединстве, и пропитано его соками… Творческое безусловное бытие есть темное материнское лоно, в котором впервые зарождается и из которого берет начало все то, что мы зовем предметным миром".

Итак, всеединство предопределяет и "исконное единство" бытия, а, в свою очередь, бытие - это сверхрациональное всеединство.

Рассматривая структуру бытия, С.Л. Франк выделяет три вида, или три формы бытия. Первая форма - "действительность" (или - "эмпирическая действительность". Под "действительностью" Франк понимал то, что "подлинно есть", совокупность материальных и духовных явлений мира. Еще одна форма - "идеальное бытие", включающее "идеальные сущности", иные, нежели "конкретно существующие, локализованные в пространстве и времени "вещи" - именно есть в смысле сверхпространственного и сверхвременного единства". Таким образом, "идеальное бытие" - это "эйдосы" Платона, "форма" действительных вещей, существующих в "эмпирической действительности". И, наконец, третья форма бытия - "реальность". "Реальность" - это, своего рода, высшая форма бытия, включающая в себя и "действительность" и "идеальное бытие": "Всякой действительности, всему, что мы включаем в состав мирового бытия, мы вынуждены противопоставить более широкое понятие реальности, в состав которой входит, кроме действительности, еще сверхвременное, "идеальное" бытие". Следовательно, по мнению С.Л. Франка сознание (которое он и считает "реальностью") не противостоит бытию, а включено в бытие.

Будучи сверхрациональным, бытие не поддается познанию с помощью только простой логики или простого эмпирического опыта. Поэтому Франк разделяет разные типы знания. "Предметное" (чувственное, эмпирическое) знание служит способом познания "эмпирической действительности". "Абстрактное знание" ("интеллектуальное созерцание") позволяет познать логические связи между элементами действительности, и, таким образом, проникнуть в мир "идеального бытия". Абстрактное знание приводит в единство и в систему данные опыта, однако это единство рационально и статично и, как таковое, есть лишь "бледный намек" на истинное Всеединство.

Поэтому, кроме "предметного" и "абстрактного", человек обладает, как писал С.Л. Франк, "особым, и притом первичным, типом знания, который может быть назван живым знанием, или знанием-жизнью". Именно "живое знание", в котором человек сверхрационально сливается с предметом, сопереживает бытие, возможно постижение истинного всеединства мира: "В этой духовной установке познаваемое не предстоит нам извне, как отличное от нас самих, а как-то слито с самой нашей жизнью. И наша мысль рождается и действует как-то из глубины самой открывающейся реальности, совершается в самой ее стихии. То, что мы испытываем как нашу жизнь, как бы само собой открывает себя нам, - открывается нашей мысли, неотделимо присутствующей в этой жизни", - писал С.Л. Франк. Таким образом, "живое знание" не вмещается в рамки обычной логики, а является "мета-логикой", которое способно выразить "металогическое единство" мира, или всеединство. С точки зрения Франка, "живое знание", как "мета-логика", по своей сути близко "интуитивизму", разработанному в философии Н.О. Лосского. Недаром Франк принимает интуитивизм Лосского как единственную теорию познания, которая дает выход из тупика замкнутости сознания в самом себе. Ведь именно теория интуитивизма признавала, что субъект и объект знания находятся в объемлющем их единстве, а сознание не противостоит бытию, но включено в бытие.

Впрочем, познание всеединства мира тоже имеет свои границы. В книге "Непостижимое" С.Л. Франк формулирует очень важную для своей философии идею о наличие во Всеединстве "Непостижимого". Франк проводит мысль о различии между "Непостижимым для нас" и "Непостижимым в его самобытии". Посредством тончайшего анализа он показывает, что на дне всех пластов бытия - внешнего мира, мира самосознания и вневременного мира идей - лежит неизбывный иррациональный остаток окружающей нас и в нас сущей тайны бытия. Это "непостижимое" пронизывает собой всю реальность, везде свидетельствует о себе и просвечивает через все предметы в качестве "явной тайны". Но для Франка существование "Непостижимого" во всеединстве не есть повод для отрицания возможности познания: "Непостижимое не есть "ночь", в которой "все кошки серы" и перед лицом которой теряло бы всякий смысл ясное и отчетливое восприятие "дневного" зримого облика мира. Непостижимое есть, напротив, тот неприступный Свет, из которого, с одной стороны, вытекает сама "дневная", обыденная зримость мира и перед лицом которого эта обычная "светлость" мира оказывается сама лишь чем-то темным, непроницаемым, иррациональным". Поэтому Франк утверждает, что "Непостижимое постигается через постижение его непостижимости".

По существу, "Непостижимое" С.Л. Франка - это Абсолютное Божество апофатического (отрицательного) богословия. В трактовке Франка, Абсолютное Непостижимое есть больше, чем бытие. Оно есть "потенциальность" и "свобода", оно есть то, что порождает бытие (Франк употребляет в качестве существительного слово "мочь" для выражения сущей потенции бытия).

В то же время, философская концепция Франка не была лишена противоречий. Например, В.В. Зеньковский отмечал, что С.Л. Франку не удалась даже постановка проблема теодицеи (оправдания Бога), в частности, в вопросе о сущности зла. Во франковской концепции всеединства проведено слишком тесное сближение мира с Богом, отчего у него фактически отсутствует идея творения. Следовательно, философская система Франка, несмотря на ее религиозно-философскую сущность, находится в некотором противоречии с традиционным христианским вероучением. Впрочем, этот факт осознавал и сам С.Л. Франк, ведь задача внесения рационального знания в христианское вероучение, с точки зрения православия, достаточно нетрадиционна. По этому поводу С.Л. Франк писал, что он не занимался именно богословскими проблемами, а следовал классической традиции, в которой философия была одновременно и независимой, и религиозной, и плодотворной.

Семен Людвигович Франк (1877-1950) родился в Москве в обрусевшей еврейской семье, его дед был раввином, отец - врачом. Вскоре семья Франка переселилась в Нижний Новгород, где он закончил гимназию. Еще будучи гимназистом Франк увлекся марксизмом и принял активное участие в деятельности марксистских кружков. В 1894 году, окончив гимназию, он поступил на юридический факультет Московского университета, но в 1896 году оставил его, не сдав экзаменов. В 1899 году С.Л. Франк был арестован за революционную деятельность и выслан из Москвы. В том же году он уехал в Германию, где продолжил обучение в Гейдельберге и Мюнхене. В эти годы Франк отошел от марксизма и стал одним из последовательных критиков этого учения, что нашло отражение в книге "Теория ценности Маркса и ее значение" (1900 г.).

Рассматривая структуру бытия, С.Л. Франк выделяет три вида, или три формы бытия. Первая форма - "действительность" (или - "эмпирическая действительность". Под "действительностью" Франк понимал то, что "подлинно есть", совокупность материальных и духовных явлений мира. Еще одна форма - "идеальное бытие", включающее "идеальные сущности", иные, нежели "конкретно существующие, локализованные в пространстве и времени "вещи" - именно есть в смысле сверхпространственного и сверхвременного единства". Таким образом, "идеальное бытие" - это "эйдосы" Платона, "форма" действительных вещей, существующих в "эмпирической действительности". И, наконец, третья форма бытия - "реальность". "Реальность" - это, своего рода, высшая форма бытия, включающая в себя и "действительность" и "идеальное бытие": "Всякой действительности, всему, что мы включаем в состав мирового бытия, мы вынуждены противопоставить более широкое понятие реальности , в состав которой входит, кроме действительности, еще сверхвременное, "идеальное" бытие". Следовательно, по мнению С.Л. Франка сознание (которое он и считает "реальностью") не противостоит бытию, а включено в бытие.

Семен Франк

Семен Людвигович Франк походил на древнего мудреца, который пришел из каких?то отдаленных веков. Здесь, на фотографии, вы видите его уже глубоким стариком. Но мудрецом он казался и в молодости. Медлительный, нескорый в словах, основательный в суждениях и мнениях, абсолютно невозмутимый, и только, как замечает его друг Струве, - особые лучистые глаза, из которых как бы лился свет, лились мудрость, радость и теплота. Эти глаза вспоминают все, кто знал Семена Людвиговича Франка.

Протоиерей Василий Зеньковский, историк русской философии, умерший в Париже, писал, что среди мыслителей этого поколения Франк был самым философским - в прямом смысле этого слова. Это был мощный философский интеллект. Он не был публицистом, не был богословом, хотя, конечно, приходилось ему писать и острые публицистические статьи, и в ряде своих книг прямо выходить на богословские темы. Это был человек мысли, подобный многим классикам мировой философии. Сам он шутливо говорил о себе: «Я промечтал всю жизнь». Это, конечно, было не праздное мечтание, а глубокое созерцание. Он как бы нырял в океан мысли, в океан отвлеченных схем все глубже и, наконец, достигал самого дна реальности.

Семен Людвигович родился в 1877 г. в Москве, на Пятницкой улице, детство провел в переулках между Маросейкой и Покровкой. Отец его был военным врачом и жил в Вильнюсе, как военврач он участвовал в обороне Севастополя, был награжден орденом Станислава. Умер он рано, и Семен Франк его не помнил. Мать у него была умная образованная женщина, но особое влияние на него имел дед. Семья была еврейская по происхождению, из Прибалтики. Дед был глубоко религиозным и по–своему образованным человеком. Он блестяще знал древнееврейский язык, Библию, старинную священную литературу; когда он умирал (Семену было тогда 14 лет), он взял с него слово: всегда изучать Писание, древнееврейский язык и богословие. Философ впоследствии вспоминает: «Формально я его завет не выполнил, но то, к чему было устремлено мое сердце, мой разум, мои духовные поиски и, наконец, мое христианство (он принял православие в 1912 г.), - все это было естественным и органическим продолжением тех уроков, которые я получил от своего деда».

Семен Людвигович Франк

Поскольку отец умер рано, мать вышла замуж, и его отчимом стал человек народнических настроений. Это был еще один элемент его воспитания. Он окончил юридический факультет. Тогда юридический факультет готовил не только правоведов, это был широко гуманитарный факультет, на котором училась половина знаменитых людей конца XIX - начала XX в.

В юности, как и Бердяев, Булгаков, братья Трубецкие, он увлекся идеями социал–демократии. Будучи еще гимназистом и позднее студентом, он интересовался марксизмом, потому что его уверяли, что марксизм дает, наконец?то, научное объяснение общественным процессам. Эти посулы марксизма соблазнили не одного Франка, а очень многих, и поэтому мы не должны удивляться, что большинство представителей русской религиозной философии в молодости прошли через марксизм. Франк с удовольствием штудировал «Капитал» (тогда вышел только первый том); его, как и любого юношу с развитым интеллектом, привлекало, что это огромная книга, что написана она тяжелым гегельянским языком и что в ней надо разбираться, и кто ее изгрыз, тот достиг каких?то вершин. Я должен подчеркнуть, что впоследствии, став довольно крупным социологом, Франк полностью разделался с этой философией и с этой социологией, показав их беспомощность, вненаучность - что все эти слова, которые вокруг писались, все эти толстые тома на самом деле «рождали мышь».

Социальная проблема и социальная тема остались надолго в мыслях и творчестве Франка, можно сказать, до конца его дней (он умер в 1950 г. в Лондоне).

В юности он начинает заниматься в марксистских кружках, изучает проблемы социал–демократии, его даже арестовывают, некоторое время он проводит в тюрьме, потом оказывается высланным. Но, в конце концов, в 1890–х годах он порывает со средой революционеров (в основном это были эсеры и народники), потому что его основательное научное мышление уже тогда давало о себе знать. И вдруг он увидел, что в марксизме нет того основательного подхода к действительности, который его мог привлечь.

В это время Франк (он блестяще знал немецкий язык) начинает изучать многотомную работу Куно Фишера «История новой философии» (кстати, эта работа почти вся переведена на русский язык). Каждый том огромной величины посвящен одному философу. Это самая крупная монография, которую мы имеем сейчас на русском языке; выходила она в начале нашего столетия.

Порывая с марксизмом, Франк ищет чего?то другого в качестве основы для своего миросозерцания. И вот странная вещь. Прорыв в какое?то иное видение произошел под влиянием Ницше - человека, исповедовавшего материализм, который уже тогда казался Франку подозрительным. Но тревога Фридриха Ницше, его восстание против мертвенности, обывательщины, против ничтожности мира каким?то таинственным образом подействовали на молодого студента, и с ним произошло нечто вроде обращения, обращения к царству духа.

В одно мгновение он вдруг почувствовал, что есть иная реальность, которую не может полностью исчерпать интеллект, который все разлагает и расчленяет. И вот в этой первичной интуиции - вся философия Франка. Недаром одна из его книг, написанная прямо перед войной, называлась «Непостижимое». Это очень характерное название. Подлинная реальность, - говорит он, - это нечто непостижимое, в том смысле, что человек может это чувствовать и всегда постигать, но никогда не постигнуть до конца. Никогда человек не сможет охватить непостижимое до конца.

В 1900 г., то есть когда ему немногим больше 20 лет, он уже автор некоторых работ, пишет критическую работу о марксизме «Теория ценности Маркса» и в скором времени полностью отходит от своих первоначальных увлечений и ищет иных путей.

В 1908 г. он женится, работает над диссертацией, в которой поднимает важнейшие вопросы теории познания. Когда будет издан Франк, и вам доведется его читать, запомните, пожалуйста, одну вещь. Если у Бердяева можно прочесть одну страницу и каждая фраза его будет организмом в самом себе, целый законченный мир, если у Булгакова можно читать отдельные темы, отдельные абзацы и их можно переставлять, то у Франка все построено иначе. Он верный ученик Владимира Соловьева, и, пожалуй, никто не был так близок (с философской точки зрения) к Соловьеву, как его прямой продолжатель в XX в. - Франк. Если вы начинаете следить за ходом его мысли, вы не должны бросать ее на середине - у него все строго и стройно, логически связано, одно вытекает из другого. Это неторопливые, внимательные наблюдения, и наблюдения в том числе над самой тайной процесса мышления.

В 1915 г. вышел «Предмет знания». Франк получил за эту работу степень магистра.

Для западной философии огромную роль в то время играла проблема субъективного идеализма. Вы знаете, что против него ополчился Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме». Собственно, ради этого и была очень поспешно написана эта книжка. Субъективный идеализм развивался в то время по разным направлениям, но преимущественно по кантианскому. Ленин писал, что эта точка зрения не может быть опровергнута, но поскольку она совершенно глупа, ее надо отбросить. Франк смотрел на это иначе. Он считал, что есть серьезные философские и логические аргументы против субъективного идеализма. Субъективный идеализм исходит из «я», которое стоит в центре мироздания. При диалоге с миром человек открывает в себе нечто - то, что можно назвать «ты». Но есть и иное - то, что мы называем «мы».

Подобно своим предшественникам, Сергею Трубецкому и Соловьеву, Франк подчеркивал, что человеческие сознания, человеческие «я» не отрезаны друг от друга. Реальное познание, реальное бытие возможны лишь тогда, когда между людьми возникает контакт, возникает единство. Мы живем не на изолированных островах, а на едином материке. И вот этот?то материк, который объединяет всех нас, и есть последний и подлинный предмет познания. Человек познает не только отражение своих собственных чувств, а познает некий субстрат, глубину. Позднее немецкий философ Пауль Тиллих, наш современник, писал, что Бог - это не небо над нами, а глубина бытия. Так вот, первым это сказал Франк.

В 1917 г. он выпускает замечательную книгу «Душа человека», которая потом не раз выходила на иностранных языках. Франка переводили на многие языки, включая японский, чешский, польский; немецкий, английский - естественно, потому что он и сам писал книги на этих языках. В этой книге он блестяще анализирует вопрос о единстве духовной жизни, которую нельзя разрезать, нельзя разделить. Это единство касается не только нашего «я», но и того поля, в котором находятся те «я», к которым мы обращены. То есть «я», потом «мы» и, наконец, некий таинственный субстрат, который и есть непостижимое.

Наступает революционное время. У Франка уже есть семья, он становится профессором Московского университета, но тут - голод, разруха. Я знал людей, которые были его слушателями. Студенты–философы и филологи завороженно слушали его медлительную речь, когда, как они описывали, один момент ясно вытекал из другого, другой - из третьего. Но времена были суровые; быстро сдали все экзамены, заранее, досрочно, и все разъехались. Франку предложено было стать деканом философского факультета в Саратовском университете.

Это был последний очаг интеллектуальной свободы. Туда был приглашен и Федотов, и некоторые другие выдающиеся деятели. Но потом Семен Людвигович возвращается в Москву. В 1922 г. он с семьей - женой и тремя детьми - жил на даче в Пушкино. (Его сын Виктор Франк стал известным историком, писателем зарубежья.) На один день он приехал в Москву, тут его арестовали и вместе с семьей выслали из России. Он плыл на том же самом пароходе, на котором плыли Бердяев, Степун и еще двести человек, которые составляли красу и гордость русской культуры и мысли.

Европейский мир был для Франка достаточно своим, поскольку он свободно говорил на нескольких языках. Он читал лекции в Берлине, в Париже, много работал. Написал замечательную книгу «Смысл жизни», обращенную к молодежи; книгу «Крушение кумиров», в которой он развенчал марксизм и ложные старые концепции. Написал книгу «Свет во тьме». Особенно важной была книга «Духовные основы общества», тема ее и сейчас весьма актуальна для нас. Франк показывал, что здоровым общество может быть только тогда, когда оно имеет духовный субстрат. Общество людей - это не просто явление материального мира, но одновременно и явление мира духовного.

В тридцатые годы, при нацистах, его лишили кафедры в Германии, он уехал во Францию и в конце концов, после немецкой оккупации, вынужден был эмигрировать в Англию, в Лондон, где и прожил последние послевоенные годы до самой смерти. О его смерти, естественно, у нас нигде не писали и, как я уже говорил, ни книг, ни статей его не издавали. И вот скоро будет сорок лет со дня его смерти, и появятся первые издания.

Для тех людей, которые способны ценить и любят сферу чистой мысли, чтение книг Франка будет подлинным наслаждением. Он как был в молодости созерцательным, основательным и медлительным, таким и остался до конца своих дней. Если Николай Александрович Бердяев был человеком крайне субъективным, всегда писал о своем, страстно говорил от своего лица и мог в философской книге привести какие?то моменты из своей личной жизни, то Франк в этом отношении был совершенно иным человеком. Он стеснялся говорить о себе и всегда говорил только о вещах внеположенных, и даже в своих автобиографических записках, созданных в последние годы жизни, он все равно целомудренно оберегал свою внутреннюю духовную жизнь. И можно лишь догадываться, какие бури в нем происходили.

Для Франка было очень важным соотношение науки и религии. Потому что он был не только философом, но и социологом, и религиоведом. У него есть одна книга, небольшая, но принципиально важная, которая называется «Религия и наука». Она много раз издавалась на Западе и вышла в те годы, когда велась ожесточенная антирелигиозная пропаганда. Франк кратко отвечает на те вопросы, которые ставила эпоха. «Мы утверждаем, - говорит он, - в противоположность господствующему мнению, что религия и наука не противоречат и не могут противоречить одна другой по той простой причине, что они говорят о совершенно разных вещах, противоречие же возможно только там, где два противоположных утверждения высказываются об одном и том же предмете». Немножко отвлеченно, но если вдуматься, то речь идет как раз об этом. Он поясняет свою мысль на ряде конкретных примеров. Человек сидит в поезде, сидит неподвижно; сосед обращается к нему и говорит: «А Вы можете посидеть неподвижно?» Тот говорит: «Извините, я и так сижу неподвижно». Кто из них прав? Прав, конечно, человек, который говорит, что он сидит неподвижно. Но и тот, который его упрекнул, тоже прав, потому что он же несется на большой скорости - с поездом. Они говорят в разных плоскостях. Подходы к одному и тому же явлению могут быть настолько разными, что невозможно ставить их в одну плоскость.

Так же в отношении науки и религии. Вот его слова: «…наука берет мир как замкнутую в себе систему явлений и изучает соотношения между этими явлениями вне отношения мира как целого, а следовательно, и каждой, даже малейшей части к его высшему основанию, к его первопричине, к его абсолютному началу, из которого он произошел и на котором он покоится». Наука берет как рабочую гипотезу, что мир - это готовая замкнутая система. «Религия же познает именно отношение мира, а следовательно, и человека, к этой абсолютной первооснове бытия, к Богу, и из этого познания черпает уяснение общего смысла бытия, которое остается вне поля зрения науки.

Наука как бы изучает середину, промежуточный слой или отрезок бытия в его внутренней структуре: религия познает эту же середину в ее отношении к началу и концу, к целому бытия или к его целостной первооснове».

Далее, он поднимает вопрос о чуде, которое обычно вызывало резкую критику со стороны антирелигиозной пропаганды. Франк говорит так: когда человек отрицает явление, непостижимое для него, он заранее уже старается себе построить модель мира. Но есть ли основание утверждать, что модель - это точное соответствие действительности? Семен Людвигович Франк опирается на слова блж. Августина, который писал, что религия противоречит не законам природы, а известным нам законам. А далеко не все законы нам известны.

Особенно большое внимание, как я уже говорил, он уделял наукам социальным. И это вовсе не означало, что естественные науки были для него чем?то второстепенным, просто для него научный подход был лишь частичным подходом.

Франк пишет: «Тот не ученый, не человек науки, для кого весь мир исчерпывается непосредственно видимым, кому кажется, что он обозревает всю реальность, что она лежит перед ним как на ладони и что очень легко и просто все узнать. Напротив, лишь тот ученый, кто чувствует таинственные глубины бытия, кто непосредственно вместе с Шекспиром знает: “Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам”. Знание своего неведения, выраженное в словах Сократа: “Я знаю только то, что я ничего не знаю”, - есть начало и постоянная основа научного сознания. Великий Ньютон, проникший в тайну строения и движения Вселенной, говорил о себе: “Не знаю, чем меня признают потомки, но себе самому я представляюсь маленьким мальчиком, который на берегу безграничного океана собирает отдельные ракушки, выброшенные волнами на берег, в то же время как сам океан и его глубины остаются по–прежнему для меня непостижимыми”».

В 1939 г. выходит его книга «Непостижимое, или Онтологическое введение в философию религии». Несколько книг, развивавших потом эту тему, вышли посмертно: «Реальность и человек», богословские размышления «С нами Бог» - глубокое и блестящее обоснование христианской надежды и веры. Кроме этого выходило множество его небольших работ. Одна из них была посвящена онтологическому доказательству бытия Божия, тому, что человек имеет в своем непосредственном опыте связь с этой великой тайной бытия.

Были у него и политические работы: «По ту сторону правого и левого». Он одним из первых христианских мыслителей показал ценность фрейдовского психоанализа, но подчеркивал, что Фрейд, открыв бессознательное, совершенно не знал, что с ним делать. Фрейд не владел никакой разумной теорией, а пользовался остатками старого вульгарного материализма - это и помешало ему создать настоящую, подлинную теорию культуры.

Таким образом, разнообразные темы пронизывают творчество Франка. Я не знаю, будет ли издана в России его книга «Смысл жизни» (очень важная для молодежи), этого очень хотелось бы, но во всяком случае ее переиздали сейчас в Бельгии, в Центре Восточного христианства.

Политическая позиция его была всегда принципиальна. Когда в конце войны Бердяев в знак солидарности с воюющей Россией хотел принять советское гражданство и невольно увлекся призывами тех, кто приезжал из Советского Союза и говорил, что теперь?то у нас настанет свобода, теперь у нас все будет хорошо, Франк был возмущен. Я знал людей, которые получали задание привлекать эмигрантов. Один иерарх, которого я знал, в общем благородный человек, ехал в Париж с целым мешком русской земли: он бросал ее с балкона, ее со слезами ловили эмигранты и брали советские паспорта, и уезжали прямехонько в лагеря. Это была трагедия многих людей. Одни хотели верить, другие не хотели верить - было подозрительно: уезжавшие исчезали, как будто в воду канули, от них переставали приходить всякие сведения. Но момент был радостный - близилась победа. У Франка произошла по этому поводу острая размолвка с Бердяевым, Франк писал Бердяеву, что тот поддался влиянию и думает, что там, за кордоном, все хорошо, но он, Франк, в это не верит, считает, что тирания продолжает свое дело, несмотря на победу народа. И мы знаем, что Франк оказался прав.

Кроме Бердяева, Франк был очень близок с Петром Бернгардовичем Струве - одним из видных политических и общественных деятелей России тех лет. Струве издавал блестящий и богатый по содержанию журнал «Русская мысль», который был, естественно, в 1917 г. закрыт. Франк вел в нем философский раздел. Сейчас номера этого журнала появляются в букинистических магазинах, я думаю, что это замечательное чтение.

Теперь несколько выдержек из творений Франка, чтобы вы составили себе представление о его стиле мышления. Вот как он говорит об отношении в обществе к свободе и о том, как мы должны пользоваться плодами цивилизации: «Существовали общества, основанные на рабском труде, и фактически во всяком обществе есть люди, доведенные до рабского состояния; но тогда они и не являются участниками и деятелями общественной жизни, и в лице их общество содержит в себе некий омертвевший осадок. Никакой дисциплиной, никаким жесточайшим давлением нельзя заменить спонтанного источника сил, истекающего из глубин человеческого духа. Самая суровая военная и государственная дисциплина может только регулировать и направлять общественное единство, а не творить его: его творит свободная воля. Всякая попытка парализовать индивидуальную волю, поскольку она вообще осуществима, приводя к потере человеком своего существа как образа Божия, тем самым ведет к параличу и омертвению жизни, к разложению и гибели общества. Всякий деспотизм может вообще существовать, лишь поскольку он частичен и, со своей стороны, опирается на свободу. Всякая диктатура сильна и жизнеспособна… лишь поскольку она, с одной стороны, сама творится свободной нравственной волей… Вот почему социализм в своем основном социально–философском замысле - заменить целиком индивидуальную волю волей коллективной… поставив на его место бытие “коллектива”, как бы слепить или склеить монады в одно сплошное тесто “массы”, есть бессмысленная идея, нарушающая основной неустранимый принцип общественности и могущая привести только к параличу и разложению общества. Он основан на безумной и кощунственной мечте, что человек ради планомерности и упорядоченности своего хозяйства и справедливого распределения хозяйственных благ способен отказаться от своей свободы, от своего “я” и стать целиком и без остатка винтиком общественной машины, безличной средой действия общих сил. Фактически он не может привести ни к чему иному, кроме разнузданного самодурства деспотической власти и отупелой пассивности или звериного бунта подданных». Так писал Франк около полувека тому назад.

И, наконец, в своей философии Франк показал, что религиозное мировоззрение, христианство отнюдь не являются чем?то иррациональным. Сейчас нередко бывает, что человек, обратившись к христианской вере, думает, что ради этого он должен выбросить за борт свое мышление, свою логику, свой разум. И вот такие люди, как Владимир Соловьев, Сергей Трубецкой или Семен Франк, показывают, что мощная работа разума не только не подрывает основ религиозного миросозерцания, но, напротив, дает ему осмысление, а порой даже и обоснование. Конечно, фундаментальным обоснованием для Франка был его опыт, глубинный опыт постижения реальности как целого, глубинный опыт соприкосновения с божественным как с чем?то, никогда не определимым человеческим языком. Но этот опыт, общий для всего человечества, для всего христианства, он пропустил через кристаллизирующие ворота разума и сумел рассказать о нем не только на языке поэзии, на языке мистики, но и прозрачным, ясным языком мудреца–философа. И Франк остался мудрецом не только на страницах своих книг, но и в своем облике - человека спокойного, ясного, невозмутимого, счастливого, несмотря на скорбные страницы его жизни (изгнание, скитание по Европе), несмотря на всю горечь нашего столетия. Он шел по нему и был похож на горящую свечу, которую не колеблет ветер.

Он всегда был прям. И его жена рассказывала (я еще застал время, когда она была жива и выступала по западному радио), что в молодости, когда они встретились, Франк поразил ее этой просветленной мудростью. И когда вы обратитесь к его сочинениям, я бы хотел, чтобы вы почувствовали за этими чеканными, неспешными конструкциями дух просветленной мудрости. Он свойствен был не только самому Семену Людвиговичу Франку, он был свойствен вообще этому потоку мышления, который мы называем русским религиозно–философским возрождением. И должен сказать, что этот поток не только не уступал западным поискам в этом направлении, но во многом превосходил его. Все эти личности, о которых мы с вами говорили, и многие оставшиеся невольно вне нашего поля зрения, были крупными фигурами. Это были не просто университетские профессора, копавшиеся в своих бумажках, это были фигуры, как будто высеченные из камня, фигуры, которыми может гордиться любая цивилизация в любую эпоху. Из книги Еврейский мир автора Телушкин Джозеф

Из книги Библиологический словарь автора Мень Александр

ФРАНК–КАМЕНЕЦКИЙ Израиль Григорьевич (1880–1937), сов. востоковед и историк лит–ры. Род. в Вильнюсе. Учился в Киевском ун–те. Доктор литературоведения (с 1934). С 1919 проф. Иркутского, Московского и Ленинградского ун–тов, научный сотрудник Ин–та языка и мышления АН СССР,

Из книги Религия и наука автора Франк Семен

Семен Франк Религия и наука Каково отношение между религией и наукой? Согласимы ли они между собой? Может ли научно образованный и мыслящий человек иметь религиозную веру?Если поставить эти вопросы современному русскому образованному - или, вернее,

Из книги Религиозные основы общественности автора Франк Семен

Семен Франк Религиозные основы общественности Человечество переживает в настоящее время один из тягчайших и глубочайших идейных кризисов, когда-либо им испытанных. Старые верования пришли в упадок и не имеют власти над сердцами; новой веры не видно - человечество не

Из книги Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах автора Урушев Дмитрий Александрович

Из книги Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки автора Острецов Виктор Митрофанович

Из книги Библейские мотивы в русской поэзии [антология] автора Анненский Иннокентий

Франк-масоны основывают Бнай-Брит Это произошло 13 октября 1843 года в кафе Сэншемер, на мрачной улице квартала Уолл Стрит - Эссанстрит. В этом кафе несколькими евреями, выходцами из Германии, и был основан орден Бнай Брит. Но тогда собравшиеся здесь евреи назвали свою

Из книги Софиология автора Коллектив авторов

Семен Яковлевич Надсон 1862–1887 Желание О, если там, за тайной гроба, Есть мир прекрасный и святой, Где спит завистливая злоба, Где вечно царствует покой, Где ум не возмутят сомненья, Где не изноет грудь в борьбе, - Творец, услышь мои моленья И призови меня к Себе! Мне душен

Из книги Святая простота. Рассказы о праведниках автора Зоберн Владимир Михайлович

Рецепция русской софиологии в первой половине XX века: С.Л. Франк Рецепция русской софиологии – тема, затронутая в публикациях историков религиозной философии первой половины XX века (И.И. Евлампиев, П.П. Гайденко, А.Е. Климов и др.). С.Л. Франк был одним из первых, кто

Из книги Русское сектантство автора Попов Андрей Сергеевич

Семён и Сеня Весна. Земля оделась в зелень и цветы. Крестьяне закончили пахать и ожидали сенокоса. Время для свадеб давно миновало, как вдруг в богатом селе Кладбинка разнесся слух, что Семен Дороднов, сын всеми уважаемого богатого крестьянина Архипа Ивановича, женился на

Биографическая справка

Семен Людвигович Франк (1877-1950) - один из самых значительных русских философов. В молодости Франк был марксистом, затем отошел от марксизма и стал идеалистом, перейдя после этого на позиции христианского идеализма и интуитивизма. Франк полагает, что абстрактное логическое познание возможно лишь тогда, когда оно основывается на другом, металогическом познании, т.е. на основе «интуиции целостного бытия», которое представляет собой абсолютное единство или всеединство. Все живые существа образуют сферу металогического, которое познается не посредством созерцательной интуиции, а посредством живого познания, происходящего тогда, когда наше Я «не только созерцает объект (т.е. обладает им сверхвременно), но им живет» («Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания», 1915). Главные концепции Франка посвящены проблемам духовности человеческой жизни. Человек тесно связан с миром, он не только его часть, но он в нем находится, как и мир в нем. Мы не можем созерцать абсолютное бытие, так как «то, что созерцается, предполагает вне себя акт созерцания и созерцающего субъекта» («Непостижимое», 1939). Мышление, познание в потенции является элементом абсолютного бытия не как «данность», оно дано самому себе, оно «бытие для себя». Поэтому бытие находится в каждом Я и одновременно «с нами и для нас». Франк называет это всеобъемлющее бытие, характеризующееся абсолютностью, именем реальность. Эта реальность представляет собой первоначальное и невыразимое единство, конкретную полноту, которая не разорвана на внешний и внутренний мир. Она есть жизнь вообще. Духовность, дух представляет для Франка важнейшее понятие философии. Дух - это объективное бытие, но не как бытие объекта, а как бытие актуальной, завершенной, устойчивой реальности, которая имеет ценность в себе самой и придает смысл всей нашей психической жизни.Сотворение мира Богом означает, по Франку, не то, что он сотворил его из ничто, так как последнее, пустое слово, а то, что Бог придал миру ценность и смысл.

Текст из: «Философия и религия»

Философия и религия имеют совершенно различные задачи и суть различные по существу формы духовной деятельности. Религия есть жизнь в общении с Богом, имеющая целью удовлетворение личной потребности человеческой души в спасении, в отыскании последней прочности и удовлетворенности, незыблемого душевного покоя и радости. Философия есть, по существу, совершенно независимое от каких-либо личных интересов высшее, завершающее постижение бытия и жизни путем усмотрения их абсолютной первоосновы. Но эти, по существу, разнородные формы духовной жизни совпадают между собой в том отношении, что обе они осуществимы лишь через направленность сознания на один и тот же объект - на Бога, точнее, через живое, опытное усмотрение Бога… подлинное осуществление задач и той и другой возможно только на путях, ведущих к одной и той же цели - к Богу. (…)

Два сомнения возникают здесь, которые с разных сторон выражают, в сущности, одну и ту же трудность. С одной стороны, религиозная идея Бога, по-видимому, противоречит целям философии в том отношении, что предполагает в природе Бога и потому в живом отношении к Богу момент тайны, непостижимости, неадекватности человеческому разуму, тогда как задача философии именно в том и состоит, чтобы до конца понять и объяснить первооснову бытия. Все логически доказанное, понятое, до конца ясное, уже тем самым лишается своей религиозной значимости. (…)

В ином аспекте эта же трудность принимает форму другого сомнения. Бог религиозной веры, источник личного спасения необходимо есть живая личность. Но, по-видимому, из всех категориальных форм, в которых может мыслиться центральное философское понятие первоосновы бытия, наименее подходящей является именно форма живой личности. Мыслится ли Бог в философии как субстанция мира или как его первопричина, как всеединая вечность или как творческая сила развития, как мировой разум или как жизнь, он есть, во всяком случае, что-то безличное (…).

В основе обоих сомнений лежит в конечном счете одна трудность: может ли философия, которая есть постижение бытия в логической форме понятия, вместе с тем не быть рационализмом? (…) В самом деле, философия, с одной стороны, есть постижение бытия в системе понятий и, с другой стороны, постижение его из его абсолютной и всеобъемлющей первоосновы. Но понятие есть всегда нечто относительное и ограниченное; как же возможно выразить абсолютное в формах относительного, овладеть бесконечным, уловив его в сети конечного? Как можно - проще говоря - постичь непостижимое? (…)

Немало философских систем терпело крушение на этой трудности. Но в своей основной магистрали философия давно уже сосчиталась с этой трудностью и принципиально преодолела ее. (…) Общий смысл ее преодоления заключается в усмотрении сверхлогической, интуитивной основы логической мысли. (…) Именно логически зрелая мысль, достигшая последней ясности, усматривая неисчерпаемость и бесконечность абсолютного, его основополагающее отличие от всего рационально выразимого, смиренно признавая поэтому ограниченность достижений разума перед лицом истинного бытия, именно в открытом и ясном осознании этого соотношения, и только в нем одном, преодолевает ограниченность разума и овладевает превосходящим его силы объектом. (…)

…В каких бы понятиях ни выражала отвлеченная философская мысль свое познание Бога, ее основной интуицией и тем самым ее высшим и верховным понятием остается чисто религиозная идея безмерности, неисчерпаемой глубинности и таинственности Бога (…) …религиозное чувство тайны и глубинности бытия есть первое и необходимое условие развития философии, тогда как самомнение атеизма в корне убивает самый инстинкт философствования и есть в такой же мере отрицание философии, как и религии. (…)

Этим обретен и путь к разрешению второго сомнения. Правда, поскольку мы его выразим в грубой и логически твердой формуле, по которой Бог веры есть человекоподобная личность, Бог философии - безличный абсолют, оно кажется совершенно непреодолимым. Но в этом повинна только односторонность и логическая упрощенность самой формулы. Ни Бог религии, ни Бог философии не есть то простое и однозначное содержание, к которому Его сводит эта формула, именно потому, что Он есть прежде всего неисследимая глубина и неисчерпаемое богатство. (…) Если мы вспомним и будем иметь в виду, что задача философии не исчерпывается теоретическим миропостижением, а требует целостного осмысления бытия во всей его живой полноте и глубине, объемлющей как один из основных его моментов реальность духовной жизни со всеми ее нравственными и религиозными запросами и проблемами... мы поймем, что высшее уясняющее единство, которого ищет философия, есть не одно лишь безличное единство, упорядочивающее картину объективного мирового бытия, а действительно целостное всеединство жизни в самом глубоком и всеобъемлющем смысле этого понятия. (…)

….Вся совокупность мучительных сомнений, исканий и достижений религиозного опыта, объединимая в теме “о смысле жизни”, - проблема вины, возмездия и прощения, личной ответственности и человеческого бессилия, предопределения и свободы, реальности зла и благости именно Сущего, хрупкости эмпирического существования и неуничтожимости личности - входит как законная и необходимая тема в состав онтологии, заслуживающей своего имени учения о бытии.

Стоит только памятовать об этом первичном и основном бытии, сосредоточиться на нем и именно в нем видеть последний критерий знания, чтобы все соотношение, которое с первого взгляда кажется запутанным и почти неразрешимым, стало - по крайней мере, в принципе - до самоочевидности ясным. Существуют не две истины, а только одна - и она там, где есть максимальная полнота и конкретность. Как бы отлично ни быпо лично-религиозное отношение к Богу от познавательного отношения к Нему в философии, какие бы различия мы ни находили между религиозным и философским интересом, - все эти отношения устанавливаются в пределах одной и той же последней реальности, которая предстоит духовному взору личности и остается сама собой, все равно, выражается ли она в непосредственном религиозном переживании или в опосредственной системе логических понятий. Главное все же в том, чтобы иметь живой опыт самой реальности.»

Впервые: Философия и религия // София. Проблемы духовной культуры и религиозной философии. - Берлин, 1923. - Т. 1. - С. 5-20. Печатается по изданию: На переломе. Философия и мировоззрение. Философские дискуссии 20-х годов. - М., 1990. - С. 324-332.

Вопросы к тексту

1. В чем заключается различие и сходство философии и религии, по Франку?
2. Какие сомнения, по мнению Франка, возникают при утверждении, что философия и религия направлены на один и тот же объект?
3. Каким образом Франк аргументирует и снимает выдвинутые сомнения?

Семен франк: биография жизнь идеи философия: с франк. Умер в эмиграции около лондона философ семен людвигович франк Семен франк философия

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Ваш комментарий (необязательно):